.
— Что мы получаем с правой стороны?
В ее глазах мелькнуло понимание:
— m и a.
Видимо, процесс пошел. Она черкала карандашом в тетради, бурча под нос:
— Вместо m подставляем2а, сокращаем… получаем a!
— Верно, а так как мы уже имеем выражение для m…
— То, перемножив, получим F!
— Точно.
— Это как собирать пазлы.
— Да, похоже.
Ее воодушевленный взгляд пролил бальзам мне на душу.
Но этим дело не закончилось. На следующей неделе они привели с собой еще одну девушку, а потом та привела с собой приятеля. К концу месяца я мог похвастаться десятью учениками, которым не давались физика с математикой. Хотя регулярно ходили человек шесть. Мой дом два раза в неделю превращался в своего рода интеллектуальный притон для подростков.
Только и оставалось ждать, когда же рванет.
Любой, кто вырос в Колорадо, с уверенностью скажет вам, что существует единственный день в году с гарантированно скверной погодой. Это Хэллоуин. И, похоже, этот год не стал исключением. Тридцатого октября с утра моросил мелкий дождь, потом температура упала ниже нуля. Вечером мне позвонил Брайан:
— Джаред! — орал он как безумный. — Быстро в больницу! У Лиззи воды отошли.
Приехав в госпиталь, я несколько минут мотался по коридору в родильном отделении, не зная, войти сразу или сначала постучать? Роды только начались или уже в самом разгаре? Лиззи лежит в гинекологическом кресле? Повсюду кровь? Я понятия не имел, чего ожидать.
В конце концов я попросил проходящую медсестру передать Брайану, что жду снаружи. Спустя секунду он выскочил из палаты:
— Что, черт побери, ты здесь делаешь? Ты должен быть там! — Его трясло, я никогда не видел его таким взбудораженным: волосы торчат клоками, глаза вытаращены.
— Лиззи уже родила?
— Нет еще, но вот-вот родит. И она хочет, чтобы ты присутствовал.
— Что? — Как только я представил части ее тела, на которые вовсе не хотел смотреть, кровищу, крики, мне поплохело. — Нет, мне там не место. Я не могу там находиться, пока она рожает.
И тут Брайан схватил меня за грудки и рванул на себя, чего не делал с подростковых времен — да, он действительно волновался:
— Лиззи хочет, чтобы ты зашел, и ты зайдешь, даже если мне придется надрать тебе задницу и затащить за волосы. Понял?
— Ладно-ладно. Брайан, успокойся.
Вот так мы и стояли — Брайан с одной стороны, я — с другой и держали ее за руки. Все продолжалось дольше часа, бедняжка Лиззи совсем выбилась из сил. А я как никогда радовался, что не женщина.
Наконец доктор наложил на голову ребенка что-то подозрительно напоминающее воронку, Лиззи потужилась последний раз, и явилось чудо — розовый, лысый, морщинистый мальчик с головой в форме воронки и страшным красным треугольником на переносице. Меня обуял ужас, но Лиззи заверила, что все в порядке.