— Зачем с этим бороться, Мэтт? Почему бы просто не принять, что тебя тянет ко мне так же, как и меня к тебе? — Увы, говорить этого не следовало.
Он схватил меня за плечи и с силой прижал к стене:
— Ты думаешь, это так просто? Я всю жизнь отрицал свои чувства. Не знаю, смогу ли принять их сейчас, не знаю, хочу ли. — Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего, в глазах, сражаясь друг с другом, затаились мука, боль, страх, ненависть и желание.
Я не мог этого вынести, но когда опустил взор, то удивленно застыл, заметив, что Мэтт возбудился — в паху выпирал внушительный бугор. Зная, что скорее всего совершаю большую ошибку, я в страхе и ожидании освободился из захвата и трясущимися руками начал расстёгивать ему джинсы.
Мэтт замер, мне даже показалось, что он перестал дышать.
— Что ты делаешь?
Я не смел смотреть ему в лицо. Его руки все еще цеплялись за мои бицепсы, он легко мог остановить меня, если бы захотел.
— Пытаюсь не упустить шанс. — Я немного обуздал трясущиеся руки, но в любой момент был готов прекратить, если он начнет кричать или, может, даже ударит.
Когда я закончил с последними пуговицами, из ширинки показался возбужденный член, все еще скрытый бельем.
— Не думаю, что тебе стоит это делать, — пробормотал Мэтт хриплым голосом.
— Наверняка ты прав. — Я провел пальцем по напряженному пенису под хлопковой тканью. У Мэтта перехватило дыхание, но он не двинулся. Осмелев, я обхватил ствол ладонью и слегка сжал. Следующий легкий вздох прозвучал как капитуляция, Мэтт шагнул ближе и прижался лбом к стене у меня над плечом. Его руки скользнули вдоль моих и обхватили меня за талию. Я заработал кулаком быстрее, просунув пальцы глубже в джинсы. По тяжелому рваному дыханию я понял, что Мэтт возбуждается все сильнее. Мне даже показалось, что он стал двигать бедрами. Я не хотел заходить так далеко и давить на него, но все же…
Моя рука застыла в ожидании, а потом я услышал возле уха прерывистый шепот:
— Джаред, пожалуйста, не останавливайся.
После этого я ни минуты не колебался. Опустив его трусы пониже, опять взял пенис в правую руку и услышал протяжный стон. Я поглаживал — сначала осторожно, затем начал ускоряться, по мере того как дыхание учащалось и тяжелело. Мэтт впился мне в бока стальной хваткой — наверняка останутся синяки — и зарылся лицом в мои волосы. Мягкие губы и жесткая щетина. Он не целовал меня, даже не дотрагивался, но я чувствовал на шее его горячее дыхание, и это было непередаваемо.
Схватив его за рубашку свободной рукой, я вывернулся, толкнул Мэтта к стене, опустился на колени и глубоко заглотил ствол. Мэтт на несколько мгновений задержал дыхание, и я подумал, что сейчас-то он меня оттолкнет. Но он опять застонал и расслабился.