— Нуна, у тебя поразительная любовь к лестницам! — усмехнулся кореец.
Однако это становилось привычкой. Я раз за разом падала с лестницы в объятия Ли Су Хена.
Лицо парня было совсем близко. Сейчас мой спаситель больше походил на темного эльфа, вампира или демона, чем на простого человека. Фарфоровая кожа отливала серебром. Чувственные губы кривились в гротескной усмешке. Даже показалось, что раскосые глаза Ли Су Хена слегка светились в темноте…
Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, и, вероятно, не только падение с лестницы было тому виной, но и горячие руки странного азиата. Мысли в голове текли медленно, тягуче — подобно раскаленной лаве. Взгляд янтарных глаз гипнотизировал… А потом парень что-то прошипел сквозь зубы и отвернулся. Очарование момента улетучилось, мне стало стыдно, неловко. Я попыталась выбраться из объятий Ли Су Хена, но не тут-то было. Кореец перехватил меня поудобнее и куда-то понес.
— Тише, нуна. Не брыкайся, — шепнул на ухо парень. От его голоса дрожь пошла по всему телу. — А то оба упадем. Ты ведь этого не хочешь, правда?..
Падать я не хотела. Ни одна, ни тем более в компании с азиатом.
В темноте я могла лишь смутно различить предметы мебели, корейцу же, похоже, отсутствие света не мешало. Наконец Ли Су Хен опустил меня на стул. Кажется, он принес меня на кухню… Когда парень убрал руки, я передернула плечами и облегченно вздохнула.
— Ты извини, не хотел, чтобы ты снова упала или кого-то разбудила. Алекс спит чутко… — Голос парня прозвучал как-то глухо.
— Ага, — растеряно отозвалась я.
— Прикрой глаза, я включу свет.
Надо же, какой заботливый. Извиняться, удивительное дело, тоже умеет… Я послушно зажмурилась.
Парень щелкнул выключателем, я осторожно открыла глаза. В своих предположениях не ошиблась, кореец действительно принес меня на кухню. Судя по разложенным на столе продуктам, Ли Су Хен пытался соорудить себе поздний ужин или, вернее, ранний завтрак.
Настольная лампа на подоконнике давала совсем немного света. Двойные двери в общую комнату он закрыл, так что можно было говорить спокойно, не боясь разбудить домочадцев.
— Ты тоже извини, в общем… я не знала.
Кореец в ответ только кивнул, мол, принял извинения к сведению, и стал делать себе сандвич.
После случившегося тринадцать лет назад я, как улитка, спряталась в собственной раковине, замкнулась в жалости к себе. А ведь не только у меня было тяжелое детство, в прошлом скрывалась страшная трагедия. Ли Су Хен — сирота. Остается только гадать, при каких обстоятельствах он потерял родителей, что маленькому мальчику пришлось пережить… А я еще его упрекать пыталась, говорила, что он невоспитанный, будто его в лесу дикие звери вырастили. Ой, стыдно-то как! Возможно, вся бравада и колючесть Ли Су Хена — всего лишь защитная броня? В конце концов, он мне ничего плохого не сделал, всякий раз приходил на помощь. Вот и сегодня… Я ведь так и привыкнуть могу. Что он всегда рядом — подхватит, поможет, подаст руку…