Возвращение к свету было долгим.
Он стойко переносил наказание и лишь изредка стонал под его тяжестью. Это случалось, когда нагло поселившийся в углу демон подходил к нему слишком близко: перестав довольствоваться прежними уловками, заставлял статую кривляться или ходить ночью по комнате. Она не дотрагивалась до него, но подходила вплотную, косолапо ступая и покачивая круглой головой. Он мог видеть мельчайшие волоски и нежный клювик. В такие моменты он отворачивался и молился. На какое-то время этого хватало. Изгнать демона он не пытался. Бог знал, что он там, и Он отошлет его, когда Он захочет.
Шли дни. Иногда его навещали ученики. Они чувствовали неловкость и смущение и спешили уйти. Они не знали, как относиться к учителю, сраженному его богом. Эли приходил каждый день. Симон внимательно наблюдал за ним. Он знал, что Эли сыграл важную роль в его судьбе, но не мог решить, какую именно. Друг ли он, которому можно доверять, или ловушка, которой Симону следует остерегаться? Он молился и просил наставления, но не получал его. Это было испытание. Он должен быть терпеливым.
Поначалу он так сильно страдал, что сохранять веру было трудно. Он постоянно напоминал себе, что наказание было справедливым. Так он думал. Он просил у Всевышнего знака. Он его получил. Всевышний был милосердным: не стал лишать его жизни.
Милосердным? Симон перевел взгляд в угол комнаты и тотчас отвел глаза, прежде чем они увидели то, что там стояло. Какая насмешка — ему, стремившемуся на небеса, послать в качестве спутника отвратительное существо из подземного мира! Но это справедливо, даже очень справедливо: разве не пытался он однажды прибегнуть к его помощи?
Возможно, в награду за терпение его физическое состояние улучшалось. Сначала его бросало то в жар, то в холод и его тело было разделено на полярные зоны. Кожу его опалял постоянный жар, а внутри все было сковано льдом. Между зонами оставалось небольшое пространство, которое ему не принадлежало. Пространство постепенно уменьшалось. Жар на его коже понемногу остывал, и Симон перестал видеть по ночам его сияние. Тепло стало распространяться вовнутрь, и ледяные оковы начали слабеть. Он почувствовал, что его тело выздоравливает. Однажды Деметрий сказал:
— Я знаю одного человека по имени Филипп.
По крайней мере Симону показалось, что он так сказал. Слова не имели ни малейшего смысла. Это было в один из дней, когда он терял уверенность в словах. Иногда слова теряли обычный для них смысл: они открывались, как орехи, и внутри оказывалось нечто совсем другое. Возможно, что-то опасное. Демон приближался к нему.