Представители высшего союзного руководства, казалось, чувствовали себя виноватыми и ответственными за последствия ГКЧП: должность вице-президента страны упразднялась, продолжались уступки расширяющимся амбициям союзных республик. Особенно отличались российские руководители, которые видели себя победителями в успешном захвате многих властных союзных полномочий, достижении верховенства и приоритета республиканского законодательства над союзным, отстаивании других непомерных запросов. Союзным республикам предоставлялось исключительное право приостанавливать действие союзных законов на их территории, если они не соответствовали местным Конституциям и правовым нормам. Проголосовав за подобное реформирование государственной власти, народные избранники тем самым способствовали окончательному расчленению и ослаблению всей системы жизнедеятельности СССР. Более того, народные депутаты СССР вынесли смертельный приговор самим себе — советскому парламентаризму, который объективно можно было рассматривать как реальное достижение демократических преобразований в стране. Высший орган законодательной власти — Съезд народных депутатов СССР — принудили к самороспуску при явном нажиме Горбачева и псевдодемократических депутатских группировок. В переходный период признавалось нецелесообразным проведение очередных Съездов народных депутатов СССР. Изгнания с политической арены Съезда требовали очумелые толпы митингующих у кремлевских стен, которых мобилизовали демократические российские депутаты и московские городские власти. От выхода из Кремля и на всем пути до гостиницы мы, народные депутаты СССР, подвергались всяческим оскорблениям.
Как институт высшей государственной власти Съезд просуществовал недолго, его постигла такая же печальная участь, как и само социалистическое государство СССР, которое представлял последний состав народных депутатов СССР. Многих народных избранников преследовала общая беда: оторванность от народа и его повседневных забот в территориальных округах. Проявлялось заметное стремление некоторых депутатов прибегнуть к популизму, демагогии, когда наблюдались очереди у микрофонов и выступления превращались в телевизионное шоу. Население страны жаждало видеть дебаты, столкновения мнений, ждали выступления ставших популярными депутатов, ведь такое необычное явление впервые появилось в истории союзного парламента и в целом в жизни СССР.
Создаваемые депутатские комиссии, в частности для расследования региональных чрезвычайных происшествий, в своих заключениях выносили одностороннюю трактовку, а не всю правду. Так было в отношении к вооруженному конфликту в Нагорном Карабахе, когда депутаты от Армянской ССР говорили прямо противоположное мнению азербайджанских депутатов; подобная ситуация наблюдалась в вопросе изгнания турок-месхетинцев в Узбекистане и Киргизии, где кровавые межнациональные распри первоначально пытались преподносить как обычные уголовные разборки «продавцов клубники».