Скажу, что именно Руцкому и Баранникову удалось договориться о перемирии и прекращении гражданской войны. Тогда этот факт не афишировался, поэтому заслуги в этом командующего 14-й армией генерала Лебедя, как мне представляется, преувеличивались. После этого личные отношения между Баранниковым и предпринимателем Бернштейном укрепились, что и погубило успешную карьеру министра. А тут еще присовокупилась поездка супруги в Швейцарию с затратами и подарками иностранца…
Перед отъездом в местную командировку я встретился с Баранниковым, который пожаловался: «Идут накаты в СМИ на министерство, на меня лично. Веришь ли ты распространяемым слухам о моей коррумпированности?» Я ответил, что «не интересуюсь сплетнями. Если же они распространяются, сделайте, Виктор Павлович, соответствующие выводы». С утра ничто не предвещало неожиданностей, а вечером, возвратившись из поездки, я узнаю, что Ельцин пригласил в Кремль Баранникова, всех заместителей и огласил указ об освобождении министра с должности. Там же в мое отсутствие Президент возложил на меня исполнение министерских обязанностей.
Решением Ельцина была создана межведомственная комиссия во главе с министром юстиции по проверке поступивших материалов на вице-президента Руцкого, Баранникова, заместителя министра внутренних дел Дунаева об их коррумпированности. Несмотря на утверждение состава комиссии самим Президентом, я категорически отказался войти в эту комиссию, считая неэтичным для себя участвовать в разбирательстве дел своего вчерашнего руководителя.
Работа комиссии «в войне компроматов» велась почти на процессуальном уровне, с технической записью объяснений приглашаемых лиц, в числе которых оказался и я. Особые попытки направлялись на компрометацию Руцкого, доказательство заключения (сфабрикованного за рубежом) вице-президентом корыстного трастового договора с зарубежными фирмами.
Глава администрации Филатов, главный координатор работы злополучной ведомственной комиссии, на вопрос Ельцина: «Что будем делать с Баранниковым?» — отвечает: «Теперь нужно снимать, Борис Николаевич. Баранников начал сбор компромата на членов комиссии и уже завел несколько уголовных дел. Теперь он не остановится ни перед чем. Не снимите — он со всеми счеты сведет, а вас продаст, если уже не продал».
Баранников не был уволен из кадров Министерства безопасности, находился «в распоряжении», то есть ожидании нового назначения.
Неожиданно в средствах массовой информации появилась статья Баранникова «Честь имею». В статье он обвинил одного известного политика в сотрудничестве с КГБ, и если это были действительно достоверные данные, то разглашение подобных сведений является уголовно-наказуемым преступлением. В моральном плане такой публичный шаг, недостойный и недопустимый для профессионала, если и сделан, то в свое личное оправдание. Президент страны очень резко отреагировал на выступление Баранникова в печати. «Какая тут честь! Он нарушил клятву верности, которую давал мне на крови, а сейчас перебежал к Хасбулатову», — возмущался Ельцин. Он не раскрывал смысл «клятвы на крови», и только из воспоминаний начальника охраны А. Коржакова я узнал, что было и такое действо для доказательства преданности.