| -- На время, которое понадобится пароходу, чтобы пересечь Атлантический океан туда и обратно. |
| "An age! | -- Целая вечность! |
| And why this?" | Но зачем? |
| "I am called to my native country-Ireland, so much despised, as you already know. 'Tis only within the last twenty hours I received the summons. | -- Мне необходимо съездить на родину -- в Ирландию, в страну, которую здесь презирают, как ты сама знаешь. Всего лишь двадцать часов назад я получил оттуда важное известие. |
| I obey it the more eagerly, that it tells me I shall be able soon to return, and prove to your proud father that the poor horse-hunter who won his daughter's heart-have I won it, Louise?" | И я спешу туда поехать и надеюсь по возвращении доказать твоему гордому отцу, что бедный мустангер, который завоевал сердце его дочери... Завоевал ли я его, Луиза? |
| "Idle questioner! Won it? | -- Нужно ли тебе об этом спрашивать! |
| You know you have more than won it-conquered it to a subjection from which it can never escape. | Ты знаешь, что покорил мое бедное сердце и ему никогда не вырваться из этой неволи. |
| Mock me not, Maurice, nor my stricken heart-henceforth, and for evermore, your slave!" | Не смейся надо мной, Морис,-- я навеки твоя раба! |
| During the rapturous embrace that followed this passionate speech, by which a high-born and beautiful maiden confessed to have surrendered herself-heart, soul, and body-to the man who had made conquest of her affections, there was silence perfect and profound. | Снова объятия, снова нежные поцелуи и любовные клятвы. |
| The grasshopper amid the green herbage, the cicada on the tree-leaf, the mock-bird on the top of the tall cotton-wood, and the nightjar soaring still higher in the moonlit air, apparently actuated by a simultaneous instinct, ceased to give utterance to their peculiar cries: as though one and all, by their silence, designed to do honour to the sacred ceremony transpiring in their presence! | Затихло стрекотанье кузнечиков в зеленой траве, замолкли цикады на листьях деревьев, не доносились больше крики пересмешника с макушки высокого тополя, и козодой взлетел еще выше в лунном свете; казалось, все в природе притихло, чтобы не мешать влюбленным... |
| But that temporary cessation of sounds was due to a different cause. A footstep grating upon the gravelled walk of the garden-and yet touching it so lightly, that only an acute ear could have perceived the contact-was the real cause why the nocturnal voices had suddenly become stilled. | Но нет, не поэтому наступила тишина: раздался шум шагов по усыпанной гравием дорожке, и, несмотря на то, что они были легки и почти бесшумны и услышать их можно было, только обладая очень острым слухом, именно из-за них умолкли ночные голоса. |