— Где? Когда? — всполошились друзья.
— Когда я вас убью, — отозвалась я. Приколисты несчастные. Хоть бы что дельное подарили, а не резиновую тетку! Зачем она мне нужна? Этот вопрос я и озвучила, желая услышать внятных ответов. Потратить столько денег на чушь!
— Или это намек на то, чтобы я пол поменяла? — поинтересовалась я.
— Из тебя бы вышел классный парень, — кивнул серьезно Даниил. — Знаешь, как я жалею, что ты — девчонка?
Я кинула в него скомканной красной салфеткой, он засмеялся, после ловко завладел коробкой и стал рассматривать подарок с иронично поднятыми бровями. Между прочим, в детстве я всегда жалела, что не мальчишка. По мне так им жилось куда намного проще, чем девчонкам.
— Спасибо, блин, — покачала головой я. Я не то, чтобы обиделась — больше обалдела от такого впечатляющего презента и разозлилась чужой глупости. — Я перед вашими днюхами тоже секс-шопы посещу, будьте покойны, господа. Ну, кто надует эту леди? — почему-то уставилась я на Темные Силы.
— А чего сразу я-то? На фига мне эту резина, у меня девушка есть!
Алсу, сидевшая у друга на коленях, только закатила глаза. Олег как что брякнет иногда, так хоть стой, хоть падай, хоть вдаль лети без крыльев.
— Э-э-э, чего-то мне нехорошо, друзья, — не без труда встал Темные Силы на ноги. — Пойду-ка я проветрюсь.
Язык у него слегка заплетался алкоголь сделал свое дело.
— И не смотри на меня так, Настенька, — погрозил мне пальцем друг. — Я тебе ничего такого не присылал!
И он покинул комнату.
— Хирург, а ты же хотел подарок сделать Настасье? — повернулась вдруг Ранджи к Женьке, взгляд которого тревожно скользил по всему столу от коробки до двери, как будто бы он что-то ждал. Парень сердито хмыкнул и, скрестив руки на груди, отрицательно покачал головой.
— Я не дурак, — зло бросил он, — такое дарить.
— Он один дарить бы это не стал. Вы вместе решили надо мной прикольнуться, — объявила я. Первый шок уже прошел.
— Да это не мы! Мы такого не дарили! — попытались оправдаться ребята в разные голоса, и я услышала в них искренность, однако убедить меня в своей невиновности они не успели. Дверь неожиданно распахнулась, как будто бы ее открыли пинком, и в комнату залетел разъяренный дурачок, которого я изрисовала маркером, правда, уже без черных следов на лице — видать, оттерся. В переливающимся неоновыми цветами освещении я смогла получше разглядеть его, чем на улице, и тут же отметила, как же все-таки он привлекателен — от прямого лба до милой ямочки на подбородке. И очень воздушный, как поэт или художник. Жаль только, совсем не в моем вкусе. И тупой, как пробка. Без манер и самодовольный.