Седельников был очень недоволен, когда в Петербургском порту он получил предписание от своего правления принять на борт 540 арестантов и содержать их в тюрьме до мыса Доброй Надежды, где он получит новый приказ.
Узнав, что ему придется взять на «Океан» женщин, командир немедленно отправился в правление и просил освободить его от этого неприятного и унизительного, как он выразился, поручения.
— Почему унизительно это поручение, Илья Максимович? — удивленным голосом спросил его директор, откинувшись на спинку мягкого кресла.
Седельников нахмурил свои густые брови, отчего его загорелое, бронзовое лицо сделалось суровым, и сказал:
— Я узнал, что повезу в ссылку суфражисток, тех женщин, которые, как они говорили на суде, с отчаяния пустили красного петуха по городам. Я не видел этой забавы, так как в то время путался с грузом австралийского мяса в Саргассовом море, но читал об этой штуке много интересного. Быть может, все это очень худо и преступно, — не спорю, но ведь на такое дело с радости люди не ходят. Видно, была большая обида… так я думаю… А вот теперь я должен вести больше пятисот женщин на смерть. Среди них учительницы, а из них одна, может быть, учила и моих меньших сестер, чьи-нибудь матери… врачи, смело идущие на смерть ради спасения страждущих, ученые… Эх! Лучше избавьте вы меня от этого дела… Совестно мне что-то…
Илья Максимович энергично махнул рукой и повторил:
— Лучше избавьте меня!..
— Никак нельзя, дорогой капитан, — пожал плечами директор, — никак нельзя! Все опытные штурманы в плавании, а неопытному общество не может доверить такое отличное судно, как «Океан». С другой же стороны, нужно помнить, что общество наше за этот рейс получает прекрасную премию, пренебрегать которой мы не можем…
И директор начал уговаривать капитана, причем словно невзначай упомянул, что командиру «Океана» никто не помешает по возможности облегчить подневольным пассажиркам долгий морской переход. Илья Максимович подумал немного и согласился.
За час до выхода из порта командиру, в последний раз обходившему судно, доложили, что его желает видеть дама.
Крайне удивленный, Седельников вышел на набережную.
Здесь он встретил молодую девушку, одетую в широкое дорожное пальто, с желтой сумкой через плечо.
— Мне необходимо переговорить с вами, капитан, — заявила девушка и вскинула на него смелые, яркие глаза.
— Слушаю! — произнес, приподнимая фуражку, Илья Максимович. — Но только я должен предупредить вас, сударыня, что мой корабль менее чем через час выйдет в море.
— Да, я знаю это! — сказала девушка, направляясь вместе с капитаном по трапу на борт «Океана».