Я подхватила стаканчик, пригубила и поморщилась. Нет, сам напиток был замечательным, особенно по меркам такого заведения, как «Разудалое копытце», и вина действительно хотелось, но Гертон заказал его в явном намерении расслабить беглянку. Это настораживало.
Метаморф и теперь всё понял, однако сделал вид, будто ничего особенного не происходит, словно никакого умысла нет. Тоже выпил, потом окинул пространство внимательным взглядом, наклонился вперёд и заговорил снова!
– Тебя искали на протяжении трёх лет. После твоего побега половину наших сорвали с мест и заставили колесить по империи. Но поиски ничего не дали. Объясни, где ты была?
Объяснять не хотелось. Причём совсем! И я решительно помотала головой.
– Но старейшинам сказать всё-таки придётся, – прошептал Гертон убеждённо.
Я пожала плечами – а что ещё ответить? Да, старики будут настаивать, но некоторые эпизоды жизни среди людей я и под пытками не выдам. И пошли они все лесом со своим любопытством!
– Астрид… – позвал сородич. – Не сердись. Злость ничего не изменит.
– А я разве сержусь?
Гертон красноречиво сощурил глаза, а я фыркнула. Потом хлебнула вина и попыталась внести в ситуацию необходимую ясность:
– Не думай, что ты меня поймал. Я возвращаюсь добровольно. Это трезвое, взвешенное решение и, если что, в попутчиках не нуждаюсь. В конвоирах – тем более.
– Верю. – Собеседник кивнул. – Но ты же понимаешь, что отпустить тебя одну не могу. Я обязан проконтролировать.
В голосе метаморфа не было ни осуждения, ни превосходства. Мимика тоже никаких неприятных эмоций не выдавала. И пусть я точно знала, что это спокойствие – результат уроков по актёрскому мастерству, которые дают всем одарённым, решила Гертону поверить.
А почему нет? В конце концов, у меня лишь один путь – домой. И смысла искать какую-то правду, кому-то что-то доказывать, уже нет. Я уже проиграла.
– Как думаешь, что меня ждёт? – придвинувшись, прошептала я.
Фальшивый граф пожал плечами, сказал после паузы:
– Твой поступок равносилен предательству, и принимать решение будут после тщательного допроса. Если ты не совершила ничего, что может навредить народу, то смертной казни точно избежишь.
– Не совершила, – поспешила заверить я.
Собеседник улыбнулся уголками губ и кивнул.
– Верю. Если бы ты что-то сделала, мы бы уже знали. Но за годы твоего отсутствия ничего не изменилось, значит ты, вероятнее всего, была осторожна и благоразумна.
Подавить нервный смешок, вызванный последними словами, удалось лишь чудом. А Гертон продолжал…
– Публичную порку тоже вряд ли назначат – уж слишком давно всё случилось. Думаю, тебя просто посадят под замок, а потом отдадут мужчине, который сможет держать столь строптивую женщину в узде.