| The vegetation had again changed, and only the vegetable ivory tree remained, with a great profusion of wonderful orchids, among which I learned to recognize the rare Nuttonia Vexillaria and the glorious pink and scarlet blossoms of Cattleya and odontoglossum. | Растительность снова изменилась, и от прежней тропической роскоши здесь оставались только пальмы .слоновая кость. да множество чудесных орхидей, среди которых я научился распознавать редкостную Nuttoma Vexillaria, розовые и пунцовые цветы великолепной катлеи и одонтоглоссум. |
| Occasional brooks with pebbly bottoms and fern-draped banks gurgled down the shallow gorges in the hill, and offered good camping-grounds every evening on the banks of some rock-studded pool, where swarms of little blue-backed fish, about the size and shape of English trout, gave us a delicious supper. | В расщелинах холма журчали по мелким камням ручейки, затененные зарослями папоротника. На ночь мы обычно располагались среди валунов на берегу какой-нибудь заводи, где стаями носились рыбки с синевато-черными спинками вроде нашей английской форели, служившие нам прекрасным блюдом на ужин. |
| On the ninth day after leaving the canoes, having done, as I reckon, about a hundred and twenty miles, we began to emerge from the trees, which had grown smaller until they were mere shrubs. | На девятый день нашего пути, когда мы проделали, по моим расчетам, около ста двадцати миль от того места, где были спрятаны челны, лес совсем измельчал и мало-помалу перешел в кустарник. |
| Their place was taken by an immense wilderness of bamboo, which grew so thickly that we could only penetrate it by cutting a pathway with the machetes and billhooks of the Indians. | Кусты, в свою очередь, сменились бескрайними бамбуковыми зарослями, настолько густыми, что нам приходилось прорубать в них дорогу ножами и индейскими томагавками. |
| It took us a long day, traveling from seven in the morning till eight at night, with only two breaks of one hour each, to get through this obstacle. | На это у нас ушел целый день, от семи утра до восьми вечера, всего с двумя короткими перерывами на отдых. |
| Anything more monotonous and wearying could not be imagined, for, even at the most open places, I could not see more than ten or twelve yards, while usually my vision was limited to the back of Lord John's cotton jacket in front of me, and to the yellow wall within a foot of me on either side. |