— Это реклама вошла в автобус, — говорит Клод, слегка причмокнув языком.
— А может, сама Мэрилин?..
Агата пренебрежительно складывает губы. Она явно устанавливает непреодолимую преграду между «Вьюнком» и действительностью. Для нее девушка с рекламы вовсе не принадлежит к тому же миру, что и пассажирка автобуса, хотя улыбается она с таким же блаженным видом.
В другом углу этого автобуса пассажир, читавший спортивную страницу, тоже оборачивается.
— Он читает свою газету вдоль и поперек, — говорит Агата, исполняющая обязанности нашего специального корреспондента, потому что она дальше других продвинулась на территории совсем близкой, настолько близкой, что лицо ее многократно отражается в заднем стекле того автобуса, но все-таки чужой. И в самом деле, чопорный господин, повернувшийся к нам, небрежно раскрыл газету на странице, где печатается биржевой курс, с заголовками внизу.
— М-ммм… Финансами интересуется… А он ничего, — добавляет Агата, будто одно вытекает из другого.
Клод уже некоторое время сидит, выпрямившись на своем сиденье, и всматривается в глубь автобуса 297 с сосредоточенным вниманием.
— Пари держу, что это она.
Клод любит театральные эффекты. Пассажиры прислушиваются, даже те, кто сидит сзади; Агата ужасно взволнована.
— Она? Кто она?
— Дениза.
— Дениза? Какая Дениза?
— За рулем того автобуса — Дениза.
То, что Клод знает водительницу автобуса, — новость такая же важная, как самые знаменитые совпадения в мелодрамах, и всех нас касается. Клод это отлично понимает, и понимает, что рассказанная им история будет выслушана до конца и ей будут внимать даже в задних рядах. Он устраивается вполоборота к своей аудитории.
— Дениза была контролером. Когда она осталась вдовой в сорок лет, ее хотели определить в метро.
В голосе Клода проскальзывает интонация, которая делает понятным, что сменить автобус на метро, попасть с вольного воздуха во мрак подземелья можно, только совсем опустившись.
— Дениза сказала, никаких проблем — я выучусь на водителя. И выучилась. А ей уже сорок стукнуло, напоминаю вам.
Следует пауза. Клод не только поведал нам историю Денизы, но и призвал нас отдать Денизе должное и посвятить ей полминуты размышлений. Если бы мадам Клед оказалась здесь, она сошла бы с ума от зависти и восхищения. Молчание все еще длится — это в честь Денизы, которая движется в пятнадцати метрах от нас и с которой мы вряд ли когда-нибудь познакомимся. Между разными пассажирами завязываются разные разговоры. Каждый новый голос вступает в определенное мгновение, и уже совсем неважно, бесцветна, вызывающа или просто глупа очередная реплика. За моей спиной мать близнецов излагает сидящей от нее через проход бразильянке свои педагогические принципы.