Он покраснел еще больше.
— Она говорила о своем муже?
— Жонглере? Да, она упоминала, и шары она тоже мне показала. Трагично, что он упал с каната. Мне ужасно ее жаль. Такая юная и уже вдова...
— Я имел в виду не жонглера. А другого.
— Другого? — я была ошеломлена. — У нее был еще один?
— Этот у нее все еще есть. Парфюмер у моста Нотр-Дам. Мы как раз будем проходить мимо него, нам нужно на правый берег. Но сначала мы перейдем через этот мост.
Я запутанно осмотрелась вокруг.
— Какой мост?
— Ну, мост Сен-Мишель, он ведет назад к острову Сите, — он показал на улицу перед нами, вдоль которой по обе стороны выстроились ряды домов. То, что это на самом деле был мост, заметно только тогда, когда смотришь в сторону, где можно заметить часть реки. Следовательно, ночью мы покинули остров Сите и перешли на левый берег так, что я даже не заметила этого. Я попыталась запомнить путь, но у меня были настоящие проблемы с этим.
Дома были высокие и узкие, построенные рядом друг с другому, все улицы выглядели одинаково и также не отличались от мостов. В конце концов, я увидела возвышающееся над крышами города огромное здание, которое я знала: две массивные, широкие башни и одна узкая и высокая — Нотр-Дам, самая большая и самая великолепная церковь Парижа.
Когда мы пересекли мост, который скорее напоминал улицу, мы прошли мимо еще одной церкви, и тогда у меня появилось чувство, что я начинаю лучше ориентироваться. По крайней мере, местность начинала казаться мне смутно знакомой. Но это, вероятно, было ошибочным, так как, собственно, теперь снова должна была бы появиться река. Таким широким остров Сите не мог быть, даже в семнадцатом столетии. Мы шли по оживленной улице, где было много магазинов. Шляпники, ювелиры, портные для перчаток, пекарни...
На прилавке стояла корзина, и в ней лежали свежие сахарные булочки, которые восхитительно пахли. Я с удовольствием взяла бы одну, на потом, когда моя головная боль утихла бы и наступил бы голод, но для этого Филиппу пришлось бы одолжить мне денег. Я как раз хотела попросить его об этом, когда увидела, что он остановился как вкопанный перед одним из магазинов.
Витрин в этом времени еще не существовало, просто вперед выставляли большой деревянный лоток и использовали его как прилавок, отсюда и пошло слово «лавка» (в любом случае, это часть случайных знаний, которые я почерпнула из путешествий во времени). В данном случае это был парфюмерный магазин, для этого мне даже не требовалось видеть товар, это было очевидно по запаху. Пахло так одурманивающе все возможными эссенциями, от цветочно-фруктовых до экзотических. Мне пришлось чихнуть, и тогда мне стало ясно.