— Доктор, хочешь «сквозняк»?
(«Сквозняк» — это возможность уйти домой в субботу вечером, а придти в понедельник к подъему флага. Напоминаю, что в ту пору была шестидневка).
— Конечно, хочу, давно не был.
— Так, если все будет нормально, завтра давай двигай! Я возликовал.
— А пока налей-ка мне чуток, задергался совсем.
Я с большим энтузиазмом схватил ту же банку возвращенного мне Васей спирта и налил ему постоянную норму. Он, как всегда, открыл кран, пустил воду, взял стакан, глубоко подышал и опрокинул содержимое залпом. И вдруг замер. Никаких привычных дерганий и звуковых сигналов. Через несколько секунд он повернулся ко мне, лицо его не выражало ничего для меня хорошего.
— Ну, док, друзья-то мы друзья, но шутки со старпомом непозволительны. Ты мне что налил, а?
— Как что? Спирт.
— Спирт, говоришь, а это что?
Он плеснул из банки жидкость на тарелку и чиркнул спичкой. Зашипев, спичка погасла.
— А это что, это что, а?
Я недоумевал. Пока я соображал, что к чему, старпом резко повернулся и пошел к двери.
— Черта тебе лысого, а не сквозняк, понял! Все шутки шутишь… Соображай с кем!
Возмущенный и злой я кинулся на палубу искать интенданта. Вот, проклятый, вместо спирта воду мне налил, ну я тебе дам! Пока я рыскал в поисках Васи, прошло минут десять. Его нигде не было. Побежал обратно в каюту и застал его, как всегда, за столом, где он уже отстукивал на машинке очередной «акт о списании».
— Ты что сделал, а? Ты мне сквозняк сорвал! — набросился я на него. Он с большим удивлением смотрел на меня.
— Что с тобой, доктор? Ты что, заболел, какая вода, какой сквозняк, ничего не понимаю!
— Сейчас поймешь! — грозно зарычал я, плеснув на тарелку жидкость из банки, зажег спичку и сунул в тарелку.
Пламя взметнулось чуть не до потолка.
— Ты что делаешь, док! Поджечь нас хочешь, псих! — завизжал Празукин.
Я окаменел, ничего не понимая. Ведь только что наливал из этой проклятой банки, и пламя гасло. Не поверив опыту, я глотнул жидкость — точно спирт. Да что же это такое? Мистика! И тут Вася сжалился. Он залез к себе в шкаф и достал такую же банку, приговаривая:
— А вот и она, эта водичка, которой ты угощал старпома. Шутка, доктор!
— Ну, Вася… Ну, Вася… — только и мог сказать я и кинулся искать Афанасьева, чтобы объясниться. Он, конечно, все понял и нравоучительно сказал:
— Не доверяй ты этому прохиндею, пробуй всегда сам, обманет же. Он же интендант. Ну, ладно, прощаю, сквозняк твой.
На этом все и кончилось.