Наконец, попытка удалась, осколок удален. Закапав альбуцид и забинтовав глаз, отпустил штурмана. «Циклоп» галопом помчался на мостик. Я поспешил за ним.
— Ты что, Тюрин? Что я за тебя прокладку буду делать? — накинулся на него командир, но увидев забинтованный глаз, спросил у меня: — Доктор, до базы-то он с одним глазом дотянет?
— До базы — да, — пообещал я.
Когда через несколько часов, показался Фиалент, мы облегченно вздохнули — идем домой. Вахтенный офицер повторил наше извечное изречение: «Член стоит, как стройный тополь, не пора ли в Севастополь?». Все заулыбались. Перед заходом в базу штурман спустился ко мне в медпункт.
— Доктор, по приходе — никуда не девайся. На берег сойдем вместе. Так и получилось. Командир разрешил сойти до утра и ему и мне.
— Все, док, сначала в «Поплавок», а потом домой.
— Это почему?
— Потому, милый доктор, что ты мне глаз спас. Я ведь уже смирился и приготовился к тому, что ты мне его проткнешь. Как увижу это твое копье, ну, думаю, все — хана мне! А ты вот справился.
Выпив за «спасенный» глаз, за меня, за него и за все хорошее, скромно закусив, чтобы не разочаровать супружницу отсутствием аппетита, ринулись по домам, радуясь, что мы на твердой земле, без качки и болтанки, что здоровы и молоды. Перед нами маячила перспектива супружеской ночи и всего того, что нам постоянно так недоставало и о чем думает каждый настоящий мореман почти всегда, если не выполняет боевых задач.
Наш дом — корабль, а море — среда обитания, так нас учили командиры, и мы все с этим были согласны, хотя и несколько лукавили. Заветной мечтой плавсостава всегда был ППР (планово-предупредительный ремонт), длящийся обычно недельку-другую. В эти дни мы успевали пару раз сходить домой, отдохнуть, погулять с семьей по улицам Севастополя, зайти в Приморский парк, возле Графской пристани, послушать по воскресеньям выступление прекрасного флотского духового оркестра. В общем, ППР — это почти праздник. Но когда ремонт затягивался, становилось скучно и хотелось опять… в море.
Я очень любил походы в Феодосию. Корабль шел вдоль берегов Крыма. Как ответственный за радио-газету изучил все его побережье и, когда позволяла обстановка, по радиотрансляции рассказывал экипажу, какой курорт мы проходим, его историю и достопримечательности. Матросы эти комментарии любили и они, находясь на палубе, вглядывались в прекрасные белоснежные дворцы и красивые здания санаториев, сказочные горные нагромождения, покрытые лесами, торчащие из воды скалы. Многие матросы были призваны из глубинки России и союзных республик и, конечно, никогда не видели этой благодати, во все глаза таращились на берег. Замполит хвалил меня за комментарии. Я же имел почти постоянный доступ на командирский мостик, откуда было видно все.