Когда он сказал, что будет угрюмым и раздражительным, я не поверил – просто потому, что редко видел его в каком-либо ином, помимо его обычного манерного и насмешливого, расположении духа. Однако шли недели, и он становился все менее похож на себя. И сегодня все стало совсем плохо. По дороге в аэропорт он молчал. И только у стойки регистрации вручил наконец-таки мне билет.
– Нью-Йорк? – удивленно прочел я. – Мы едем к тебе в Хэмптонс?
– Не в этот раз, солнце.
Никаких подробностей я не узнал, поскольку он явно не был к ним расположен, да и женщина за стойкой попросила наши билеты и документы.
Первым она зарегистрировала Коула и, возвращая ему билет, сказала:
– Приятного путешествия, мистер Дэвенпорт.
Я с удивлением оглянулся на него. Он стоял, опустив голову, в своей уже привычной для меня манере скрывая покрасневшие щеки.
– Дэвенпорт?
– Что «Дэвенпорт»?
– Почему она так сказала?
– Потому что меня так зовут!
– Но я думал…
– Господи боже, – оборвал меня он, – не разводи шумиху!
Тут и я заметил, что женщина за стойкой с подозрением к нам прислушивается, и решил отложить эту тему. По крайней мере, пока. Сдав багаж, мы встали в очередь на досмотр, которая оказалась на удивление короткой. Я все ждал какого-то объяснения. Он же, отказываясь смотреть в мою сторону, упорно молчал.
Когда мы сели в зоне ожидания у нашего выхода, я не выдержал.
– Коул, ты правда не собираешься говорить, почему тебя назвали мистером Дэвенпортом?
Он откинул челку и наградил меня красноречивым взглядом, сообщающим, что я не просто идиот, но в придачу идиот доставучий.
– Я уже говорил. Потому что так написано на моих правах.
– Я думал, твоя фамилия – Фентон.
Он отвернулся, снова заслонив волосами выражение своего лица.
– Так и есть.
– Ты нарочно секретничаешь?
– А ты нарочно тупишь?
– Ладно, – сказал я, еле удерживаясь от смеха. – Не хочешь – не говори.
Мы посидели в молчании минуту. Или две. Наконец он картинно вздохнул и настороженно на меня покосился.
– Мое полное имя – Коул Николас Фентон Дэвенпорт Третий.
От неожиданности я громко расхохотался, но, завидев на его лице крайнее смущение, сразу умолк.
– О-о… хм… Вау.
– Ужасно вычурно, правда?
– О да.
– Теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю представляться короче. Иначе я начинаю чувствовать себя претенциозным.
– Да и выглядеть тоже.
Он закатил глаза.
– Не усугубляй, солнце.
Тут на посадку пригласили пассажиров первого класса, и если я по привычке проигнорировал объявление, то Коул встал. Я поднял на него удивленный взгляд.
– Ты идешь? – спросил он.
– Мы что, летим первым классом?