Столик стоял у стены, но не был придвинут к ней вплотную. И, спрятав за ним руку, «Чичиков» передал Мякишеву плотный конверт, который тот незаметно убрал в карман.
«Ну что, Саша, — мысленно обратился он сам к себе. — Получил тридцать серебреников? А они начинают Аркашку двигать, уже из заместителей в начальники отдела. Без году неделя в сыске, а поди же ты, руководителем будет, мать его! Так, глядишь, мальчик и на мое место рот разинет, а добренькие дяди его подсадят? Не зря, стало быть, я это подозревал? Неужели они специально убрали Серегу? И как мне попридержать Аркашку?»
— Торопиться не нужно, — занимаясь пельменями, приговаривал Павел Иванович, — но и забывать о моей просьбе не следует.
Мякишеву захотелось взять со стола графин с соком и обрушить его на затылок старого знакомого, чтобы тот ткнулся мордой в миску, разрисованную голубыми извивающимися драконами, а кровь из разбитой головы смешалась с темным соевым соусом. А потом выбить из-под него стул и безжалостно врезать ногой по почкам — как все сыщики, Трофимыч умел драться и мог избить противника с изощренной жестокостью. Однако, смиряя возникшие желания, он крепко сцепил руки и проговорил сквозь зубы:
— Я не забуду.
Наверное, это прозвучало весьма двусмысленно, а может быть, помимо желания Мякишева, даже с угрожающим оттенком, поскольку Павел Иванович вдруг поднял голову и с некоторым недоумением посмотрел на него. И Трофимыч поспешил улыбнуться, сглаживая возникшую неловкую паузу.
Суп он есть не стал, хотя варево оказалось неплохим на вкус. До супа ли сейчас, когда голова раскалывалась от думок, как повесить клятому Аркашке гири на ноги?! Но пока ты вынужден выполнять, что прикажут, и, упаси Бог, ослушаться! Значит, думай Трофимыч, думай, как всех перехитрить, обвести вокруг пальца и остаться на коне. Пусть тебя некоторые считают недалеким любителем заглянуть на донышко бутылки, пусть держат за кондового мента, а ты им и преподнесешь сюрпризик!
— Суп не понравился? — отметил «Чичиков». — Конечно, к азиатской кухне нужно привыкнуть, но в ней есть свои прелести, каких не найти ни в одной из европейских… Чай выпьете? А вот и печенье с предсказаниями.
Он с улыбкой подал Мякишеву круглый шарик из обжаренного теста, и, суеверный, как все люди опасных профессий, Трофимыч загадал — что здесь написано, то и сбудется!
— Благодарю.
Он, по примеру Павла Ивановича, налил чая в пиалу и разломил печенье. Вытянул бумажную ленточку и прочел четко отпечатанный на промасленной бумажке текст: «Ваши паруса надувает ветер перемен. Умело управляйте ими».