— Перестань, я серьезно. Где пистолет? Не проглотил же я его? И потом, в сознание я пришел только в госпитале.
Он на секунду замялся, решая: стоит ли рассказывать Туру о голом старике? Нет, взялся молчать, так молчи; если не признался ни докторам, ни родному отцу, то не признавайся и приятелям. На Востоке издавна говорят — если не хочешь, чтобы тайна стала известна врагу, то не доверяй ее даже другу, поскольку дружба не может длиться вечно. Конечно, Володька — парень надежный и проверенный, но кто знает, что станет с ними дальше вытворять капризная и переменчивая судьба? В наши времена и люди, и обстоятельства меняются удивительно быстро и, к сожалению, далеко не всегда в лучшую сторону.
— Начальство, конечно, злится, — понизив голос, рассказывал Володька. — Ребята во всех подробностях расписывают, какие там случаются баталии, но Трофимыч по старой памяти тебя в обиду не дает.
— Не обольщайся, ему нужно и себя прикрыть.
Действительно, с чего бы Мякишеву горой вставать на защиту подчиненного? Это совсем не в характере Трофимыча, никогда не любившего попусту рисковать своей плешивой головой. А резон для риска он всегда определял самолично, и никто не мог его переубедить, если Трофимыч сказал «нет». Значит, Сергей ему зачем-то нужен, и не исключено, нужен всего лишь как жертвенный баран, которому можно раскроить ножом горло и напоить жаждущих крови грозных жителей милицейского Олимпа?
Танечка вымыла арбуз и поставила его на тумбочку. Тур достал нож и с хрустом надрезал полосатую корку. Из-под ножа брызнул сладкий красный сок, он показался Сергею кровью, жертвенной кровью, а хруст — предсмертным хрипом.
— Ты чего? — слегка подтолкнул его локтем Володька и протянул большой сочный ломоть. — Держи!
Серов взял и подумал: раньше он ни за что не додумался бы до подобных ассоциаций, а теперь они сами лезут на ум. Уж не сдвинулось ли нечто в его мозгах, незаметно, зато основательно? Да только как это узнать? Впрочем, есть один способ.
— Володь, — выплевывая косточки, обратился он к Туру, — помнишь, у тебя знакомый доктор-психиатр был? Чуть ли не профессор.
— Почему был? Он жив-здоров и действительно профессор. Только ты несколько преувеличиваешь значимость моей персоны: он друг нашей семьи, вернее, старый друг отца.
— Ты можешь попросить его посмотреть меня?
Тур испытующе поглядел на приятеля и утвердительно кивнул, но тут же поспешил уточнить:
— Хочешь, чтобы он пришел сюда? В госпиталь?
— Зачем же, — отказался Сергей, хотя ему очень бы этого хотелось. — Ворошить осиное гнездо и навлекать на свою голову новые невзгоды? Вдруг его здесь кто-то узнает? Нет, лучше проконсультируюсь, когда выпустят на волю.