— Бери ручку и сейчас, прямо здесь, скоренько пиши объяснение, нет, лучше рапорт на мое имя об утрате табельного оружия. Номер пистолета помнишь?
— Вы чего, Александр Трофимыч?!
— Пиши, пиши! — зло зашипел начальник. Сейчас живой и еще не уволенный из органов Серов был для него хорошим противовесом Пылаеву, и стоило попытаться всячески затянуть агонию: чем позже Аркашку назначат на пост, тем лучше для Мякишева. — Пиши, — повторил он. — Нечего сюда особке нос совать, сами во всем разберемся и спишем твою железку. После таких дел не дам я заслуженного оперативника таскать по инстанциям. Ну, чего вылупился? Когда тебя увезли в госпиталь, не нашли пистолет и здесь его при тебе не оказалось. Вот и пиши, что не знаешь, где и как произошла утрата, поскольку в момент проведения операции по освобождению заложников случился взрыв и ты без сознания оказался в реанимационном отделении госпиталя. Главное, не упусти, что сознание потерял в момент взрывай пришел в себя лишь сутки спустя.
— Меньше суток, — уточнил Серов.
— Не рассуждай! — приказал Трофимыч. — Пиши!
Сергей написал, и Мякишев бережно спрятал бумагу в портмоне из желтой кожи и опустил его в бездонный карман брюк.
— По-моему, на комиссию они меня готовят, — закуривая новую сигарету, удрученно поделился Серов.
— Не боись, — хлопнул его по плечу начальник. — В обиду не дадим. Долечивайся и отправляйся в санаторий, а там видно станет. Думаешь, мне на одном из ключевых отделов такой начальник, как ты, не нужен? Кстати, как выпишут, ты все-таки выбери времечко, забеги и передай кому-нибудь свою агентуру: сколько она без работы болтаться будет, пока ты по госпиталям да санаториям? Стукач, он все время должен чуять дыхание опера в затылок.
Предложение, вернее, плохо завуалированный приказ Серову очень не понравился, и он уныло сказал:
— Не станут они ни с кем работать, кроме меня.
— Ничего, заставим, — заверил Трофимыч и начал прощаться.
Вернувшись в палату, Сергей разобрал сумку и с удовольствием обнаружил в ней пару блоков приличных сигарет: сам курящий, Мякишев не забыл о привычках Серова, который просил принести курево знакомых — отец и тетка уговаривали его бросить курить и стали ограничивать «поставки». А как тут не закуришь? Тут и горькую запьешь…
Ночью Сергей проснулся, как тогда, в реанимации, когда появился голый старик — совершенно внезапно, словно его толкнули в бок.
Сосед заливисто храпел. Сквозь верхнюю стеклянную фрамугу над дверью из коридора в палату проникал слабый свет дежурного освещения. На тумбочке стоял недоеденный арбуз и горой лежали бананы. За открытым окном — ночь была душная — неумолчно шумел огромный город.