— А если не прилипнут?
— Они на магнитах, прилипнут, даже если на днище автомобиля будет слой грязи в ладонь толщиной. Все, я, пожалуй, поеду. Да, спрячь эти штуки!
Стало слышно, как Арнольд щелкнул ключом ящика стола. Потом он тяжело вздохнул.
— Отчего ты стал ходить с палкой? Нога?
— Со мной тут кое-кто хотел свести счеты, — небрежно ответил Арвид. — Поэтому теперь приходится таскать за собой охрану. Один малый ждет на лестнице и, наверное, уже задубел от холода. Все, я позвоню. Кстати, эта твоя приживалка, она?..
— Она не лезет в мои дела и никогда не заглядывает в мои вещи.
— Смотри, зато она спит с Меркуловым, — хохотнул Арвид…
Потом их голоса переместились в другую комнату, и Ирина поняла, что Арнольд провожает гостя. Спрятав прибор, она заметалась по комнате, не зная, что придумать, что предпринять — ведь Петру явно грозила смертельная опасность. Это стало ясно даже ей, женщине, далекой от всех тайных и закулисных дел Генкина и рыхлого Арвида. Господи, как бы хоть одним глазком взглянуть, что этот сипатый негодяй оставил Арнольду?
Услышав, как хлопнула входная дверь, она потихоньку вышла на кухню и стала готовить чай — хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но нельзя потерять ясность мыслей, пока она ничего не придумала толкового.
Неожиданно на кухню пришел Генкин. У него был слегка пришибленный и виноватый вид, но в то же время, будто скрывая это, Арнольд в нервном возбуждении потирал руки и явно не знал, куда себя деть и чем заняться.
— Чай? — казалось, он еще больше оживился. — Налей и мне чашечку. Давление что ли меняется, или перепил кофе с коньяком.
— Ты устал, — Ирина, что случалось крайне редко, слегка погладила его по плечу. — Иди, приляг. Я принесу тебе сама.
— Да, пожалуй, — согласился Генкин и поплелся в кабинет.
— Где тебе постелить? — вслед ему крикнула Ирина.
— На диване…
Это означало, что Арнольд намеревался спать в кабинете. Она быстро метнулась к аптечке, нашла снотворное и щедро всыпала несколько таблеток в чашку. Тщательно растолкла их ложечкой и положила сахар. Чай получился немного мутноватым, но в кабинете всегда по вечерам горит только настольная лампа, и Генкин не должен ничего заметить.
Сначала она отнесла в кабинет постель и застелила диван. Потом унесла поднос с остатками пиршества сообщников и лишь после этого принесла чай. Арнольд был уже в халате. Присев на край дивана, он с удовольствием сделал первый глоток, но слегка поморщился:
— По-моему, чуть горчит?
— Ну, это тебе не коньяк, — отрезала Ирина, с замиранием сердца ожидая, станет он пить, или извечная подозрительность Генкина все пересилит и он откажется? Что делать тогда?