— А Чума? — поправляя ремень висевшего под курткой автомата, напомнил Мартынов.
— Мне кажется, он знает меньше, — криво усмехнулся Пак. — Этот придурок Туз пусть окликнет охранника у ворот, чтобы тот открыл, и сразу из пистолета с глушителем. Потом к дому: остальные должны быть там. Вячика и Лешку постараться взять живыми! Туза кончать потом, в доме. Все, поехали!
Молча разошлись по машинам и, не включая дальний свет, медленно поползли к поселку. Дача Чумакова, обнесенная высоким тесовым забором с колючей проволокой поверху, выросла перед ними как-то сразу, лишь только свернули на небольшую — едва разминуться двум машинам — боковую дорогу.
«Наверное, заборчик с зоны скопировал, — притормозив, подумал Снегирев. — Там обычно такие».
Сзади беспокойно завозился Израиль Львович, сунув под язык очередную таблетку валидола.
— Что, сердечко прихватывает? — поглядел на него в зеркальце Сан Саныч.
— Не нравится мне сегодняшнее мероприятие, — честно ответил медик. — Стрельба будет?
— Наверное, — пожал плечами бывший комитетчик. — Но вас это не должно волновать. Мы, как говорится, остаемся не то что во втором, а аж в третьем эшелоне.
Причмокивая валидолом, Израиль Львович с сарказмом заметил:
— Пуля, она, друг мой, дура! И не станет разбирать, кто в каком эшелоне. Не лучше ли нам развернуться и отъехать от греха подальше, пока не начали палить? И вообще, зачем я связался с этим делом?!
— Из-за денег, дорогой Израиль Львович, из-за денег, — аккуратно разворачивая машину и отъезжая к основному шоссе, усмехнулся Снегирев. — Люди гибнут за металл!
— Это их дело, — буркнул врач. — А я не собираюсь. И вам, между прочим, не советую.
— С благодарностью принимаю подобные мудрые советы, — засмеялся бывший комитетчик.
— Вот-вот, принимайте.
— Здесь вам кажется достаточно безопасно? — остановив машину, поинтересовался Сан Саныч.
— Пожалуй, — Израиль Львович поглядел на часы и спросил: — Скоро это начнется?
— С минуты на минуту.
— И надолго?
— Обычно все решается довольно быстро, — уклончиво ответил Снегирев.
— Только бы не копались.
— Я тоже об этом просто мечтаю, — заметил Сан Саныч, и тут у ворот скрытого от них деревьями особняка бухнул приглушенный расстоянием выстрел…
После укола Туз почувствовал себя так, будто ломанул бутылек водяры без закуски — все произошедшее в квартире уже не казалось ему таким ужасным, да и Клавку стало не так жалко: все равно скоро пришлось бы искать другую бабу, поскольку эта стала слишком много из себя корчить, чего Аркадий на дух не переносил. Кроме того, ему твердо обещали жизнь, если сделает все, как нужно. Он прекрасно понимал: свидетелей нападения на дачу Вячика не останется, — и потому согласился, надеясь потом пересидеть смутное время междоусобицы и вынырнуть из тины, когда все утихомирится.