— Отпуск тебе даю. Отдохни, отоспись. Дети, наверное, соскучились?
Он говорил обыденные слова, чувствуя себя последним подлецом и сволочью: ведь они когда-то начинали вместе — Юри, он и Меркулов. Юри уже кремировали и увезли его прах в Ригу, он не мог, не имел права в силу интересов службы пойти и проститься с другом-приятелем молодости. А теперь, как подсадная утка, как последний стукач, должен подвести еще одного друга под выстрел. Да будь оно все проклято! Как хочется крикнуть ему: «Петька! Не ходи домой, уезжай, скройся, пока все не уляжется! А потом как-нибудь, хоть на пузе, но проползем. Не век же те политики будут править, придут и другие!» Но крикни — и сам будешь подведен неизвестно кем и когда под выстрел! Бог мой, что же делать?
— Какой отпуск, — скривил губы Петр. — Сейчас самая работа начнется.
— Ну, ты и так уже наработал, — горько усмехнулся Николай.
— Ты не понял. Я вышел на Тао-сяня.
У генерала от удивления полезли глаза на лоб. Лодочник — мифически скрытный и удачливый агент, завербованный много лет назад Меркуловым среди офицеров китайской разведки, — здесь, в Москве? Этого просто не может быть!
— Что ты сказал? — он схватил Петра за руку и резко развернул лицом к себе, впервые взглянув ему прямо в глаза.
— Разве ты не понял? Полковник Туань-лин в Москве.
— Уже полковник?
— Да.
— Как же тебе удалось на него выйти? Ты его видел?
— Как удалось выйти — это долгая история. А я его не только видел, но и даже пил с ним чай, а потом шампанское.
— Не говори загадками, — попросил Николай Иванович. Он уже лихорадочно прикидывал, как повернуть ситуацию в другую сторону и вывести друга из-под удара.
— Какие загадки? Я теперь его личный советник в фирме и совместном предприятии, в которое входит и комплекс казино «Бон Шанс». Вот фото и визитка.
Петр протянул ему сделанную поляроидом фотографию, на которой он чокался с Кай Фэном бокалами с шампанским в окружении красивых китаянок, Огиренко, Снегирева и Агамова.
— Вот это да! — генерал сдвинул шапку на затылок. — Пошел за волком, а завалил и медведя?! Петька!
Он неуклюже облапил Меркулова и начал его целовать, как целуют родного и близкого человека, волею счастливого случая избежавшего смертельной опасности.
— Петька, ты же не понимаешь… Да ты! А, чего там!
Николай Иванович выдернул из кармана рацию и закричал в микрофон:
— Семен! Давай машину на кладбище, свернешь в первый поворот направо от центральной аллеи… Что? Я тебе дам не проеду! Задницей машину толкай, но чтобы сей момент был здесь! Увидишь меня сам, понял!
— Ты что задумал? — недоуменно посмотрел на него Петр.