На кухне гость уселся за стол, вынул из внутреннего кармана такой же широкой, как и пальто, сшитой из дорогой кожи и наглухо застегнутой куртки плоскую фляжку, украшенную затейливым эмалевым гербом, чем-то напоминавшим герб герцогов Мальборо.
— Коньяк. Хороший коньяк. Примем по глоточку за встречу и успех переговоров?
— У меня есть альтернативное предложение, — усмехнулся Меркулов. — Для успеха переговоров я предлагаю пройти в ванную, раздеться догола и пустить воду. Тогда и поговорим.
Из-под набрякших век на Петра остро взглянули темные глаза, столь не характерные цветом для уроженцев Прибалтики.
— Я не совсем понимаю, — поставив фляжку на стол, развел руками гость. — Это шутка?
— Если не хотите отправляться в ванную, то отключайте свои записывающие и передающие устройства и кладите их на стол, — пожал плечами Меркулов. — Иначе никакого откровенного, да и просто разговора у нас не состоится.
— Вы хороший специалист, — уважительно кивнул гость. Отвинтив крышку фляжки, он глотнул из нее, более не предлагая хозяину. Потом вынул из нагрудного кармашка миниатюрный плоский диктофон величиной не более визитной карточки, отсоединил от него микрофон и выдернул из-за лацкана булавку, одновременно служившую антенной миниатюрному радиопередатчику-микрофону.
— Это все. Как на исповеди!
— Разрешите, я проверю?
Меркулов вновь провел около него датчиком. Гость не обманул. Теперь действительно можно говорить. Но каков гусь пожаловал?
— Давайте будем взаимно вежливы, — предложил визитер. — Положите на стол ваши приборы и пистолет. Я без оружия. Кстати, вы можете называть меня Арвидом.
Петр сел напротив, вынул свои приборы, а под правую руку положил «вальтер» покойного Юри. Арвид покосился на вороненый ствол и заметил:
— Теперь наступает время откровенности? Мы станем говорить здесь один на один, с глазу на глаз, без любых свидетелей, даже электронных? Никто из нас ничего не пишет и не передает за пределы этого помещения? Учтите, я не имею возможности проверить каждый дюйм вашей квартиры.
— Можете не беспокоиться, — заверил хозяин. — Итак, я вас слушаю.
— Видите ли, — осторожно начал Арвид, как забрало опустив на колючие глаза набрякшие веки и упорно глядя в стол. — Мы с покойным Хюри были большими приятелями, если не сказать друзьями, и по моей просьбе он выполнял здесь некоторые поручения деликатного свойства.
— Скажите прямо, — перебил его Петр, — вы из резидентуры латвийской разведки?
Арвид поднял на него глаза. Сейчас они не казались такими колючими, скорее в них застыли невыразимая печаль и удивление.