При виде Маркиза Валечка необыкновенно оживилась, и ее мохеровый бюст взволнованно заколыхался. Маркиз передал ей привет от Бори Штрека, в ответ, на это Валечка закатила выразительные глаза и с придыханием проворковала:
— Ах, какой мужчина, какой мужчина!
Пользуясь этим приступом энтузиазма, Леня подсунул мохеровой Валечке копию немецкой фотографии.
— Кажется, этот снимок сделан у вас в Белой гостиной?
Дама близоруко сощурила карие глазки, вгляделась в фотографию и низким грудным голосом подтвердила:
— У нас, у нас! Это с выставки «Радости жизни», закрылась месяц назад, а продолжалась… — Она пошуршала какими-то бумажками, лежащими в беспорядке на столе. — Три недели, с двадцать шестого июля, по семнадцатое августа.
— Какая у вас чудная память! — самым своим чарующим голосом проговорил Маркиз. — А не знаете ли вы, Валечка, чья вот эта фотография. — Он ткнул кончиком карандаша в снимок девушки с журналом.
— Вас что — заинтересовала эта рыжая селедка? — ревниво спросила Валечка, возмущенно качнув бюстом. — Или хотите узнать, какой фотограф ее снимал?
— Фотограф, фотограф! — успокоил Маркиз взревновавшую даму, понимая, что имени и адреса модели она все равно не знает.
— Это Славик Расторгуев, — доверительно сообщила Валечка, почему-то не добавив своего «какой мужчина!».
— Расторгуев, Расторгуев… — задумчиво повторил Леня, будто бы пытаясь что-то припомнить. — А его адресочка у вас нет?
Валечка привычно закатила глаза и с наигранным сожалением в голосе сообщила:
— Он у меня записан в старой записной книжке, а книжка — дома… Но я через полчаса заканчиваю, — она бросила взгляд на часы, — и мы могли бы зайти ко мне… Я живу недалеко, на Гороховой, Леня послонялся полчаса в фойе Союза художников, просмотрел афиши выставок на ближайшие месяцы — «Обнаженные в шляпах», «Тайны японской спальни», «Эрос и космос»…
Наконец по лестнице процокали каблучки, и Валечка торжественно спустилась в фойе. В полный рост она выглядела гораздо привлекательнее, чем за рабочим столом, — у нее оказались довольно стройные ножки и неплохая талия, что при ее выдающемся бюсте производило впечатление.
Вспомнив напутствие Бори Штрека, Маркиз подумал, на что только не приходится идти ради достижения цели, и порадовался тому, что догадался по дороге купить бутылку шампанского.
Валечка жила действительно недалеко от Союза художников В отличие о большинства подъездов в центре города, обычно донельзя запущенных, Валечкин подъезд был прекрасно отремонтирован, чисто вымыт и заперт на кодовый замок.
Они поднялись на третий этаж и попали в бывшую коммунальную квартиру немыслимых размеров, разделенную когда-то на три или четыре махоньких отдельных квартирки, одна из которых принадлежала гостеприимной Валечке.