— Серый, хорош бухать на виду у всех… Пошли в человеческих условиях нажремся…
— Мы, правда, к другому поводу готовились, — хмуро вставил Долгов.
Рябинин сопротивляться не стал и вся опермасса переместилась на кухню.
Очередная тяжелая ментовская пьянка. Минимум разговоров — максимум спиртного. Стопки за упокой трансформируются в тезисы виновности, вынимающая душу злость подталкивает, нет, бьет с разбега, к вопросам глаза в глаза. Общий порыв един и целостен, вот только кто-то воспринимает это как личное, а кто-то, отведя взгляд, посчитает, что «этих козлов» накажет Бог.
В какой-то момент, в силу глобального алкогольного опьянения, все разговоры вдруг стали риторическими, темы, вися в табачном пространстве, озвучивались фоном сборника ДДТ. В общем, никто никого не слушал. Все устали от этих потерь, подстав и ненужности собственных усилий.
В какой-то момент Катаев, потянувшись кружкой за новой порцией разливаемой водки, в кругу оперских кулаков не заметил рябининского. Подняв, тяжелеющие глаза, он не увидел за столом и самого Сергея. Алкоголь еще не замыл память о его словах, потемневших глазах и злобы, биоволны которой шатали даже опытного подполковника ФСБ.
— А Рябина где? — обратился Костя к столующимся.
Кто-то пропустил его вопрос мимо ушей, кто-то пожал плечами. Долгов неуверенно кивнул на выход:
— Перекурить, по ходу, вышел…
Как будто кого-то смущал табачный смог, повисший в кухонном помещении. Катаев аккуратно выпростал ноги из-под стола и вышел в спальник.
Койка Рябинина была нетронута. В самом же помещении вообще никого не было.
В слабой надежде, что Сергей курит при входе, Катаев вышел на пандус. И здесь мимо.
Уже холодея и понимая, что непоправимое вот-вот произойдет, он побежал к штабному корпусу, на втором этаже которого проживало руководство Центра.
Катаев, из обрывков разговоров Бескудникова, да и одного своего знакомого из штаба УВД, слышал, что карьерная лестница для Рябинина была заколочена давно и наглухо. Причина тому принципиальная прямота в решении скользких и конъюнктурных вопросов, перманентное озвучивание, несмотря на должности и звания, мудаков мудаками, собственное мнение, не всегда совпадающее с линией начальства. Да и того, что Костя насмотрелся здесь, было достаточно для прогнозов на ближайшие пять минут. Разговор явно назрел. Мудака назовут мудаком.
Катаев, в душе этого желая и ощущая себя утлой посудиной, плыл по фарватеру агрессии, оставленному Рябининым. Он безошибочно, при входе в здание, повернул на лестницу второго этажа, уже услышав тяжелые шаги и хлопающие двери.