Зелимхан, Зелимхан… Крутилось в голове это, отдающее ядом кобры, имя. Где он могло зацепить сектор памяти? Костя внимательней вслушался в речь Рябинина.
— …Скорее всего, они действительно сами их и завалили, а по своим дырявым информационным базам запустили, что это мы исполнили, — голос Рябинина еле заметно дрогнул, — козлы, бл… под чужие грехи нас подводят, чтобы самим немного почище казаться… Наверняка вся их система знает, что мы с графовскими всерьез закусились, вот и добавили маслица…
— Похоже на то… — Бескудников, взявшись за кружку, посерьезнел лицом, — красивая схема. Сначала мы Бекхана хлопаем, потом вместо нас калужских взрывают… Следующий, бл… сюжет — Султан с Тимуром к Аллаху уезжают, а нас в итоге где-нибудь все же замочат…
— Все верно говоришь, — Рябинин задел своей кружкой его, — самое паскудное, что весь этот мокрушный напряг технично на нас переведется, а потом все и забудут с чего началось…
Опера, рассевшись на свои места, выпили. Лишь Катаев все мусолил в руках фотографию, не обращая внимания на разговоры друзей и процесс возлияния. Что-то не позволяло ему вернуть бумажку обратно Рябинину. Какая-то мысль, словно хирургический трефин, пыталась проникнуть в сознание, финишируя процесс мучительного возвращения памяти.
— Кость, а Кость, — Рябинин слегка толкнул задумавшегося друга, — а ведь эфэсбэшники подарок нам с тобой сделали… Домой на десять дней раньше приедем и не по залету…
— М-да, Куликов интриган старый, — Бескудников принялся разливать очередную порцию, — а народу объявит, что два пассажира за свои синие выходки на родину отправились…
— И так будет с каждым! — Кочур взял со стола кружку, — Пацаны самое главное, что мы выстояли во всем этом дерьме, как мушкетеры кардинала!
— Короля… — улыбнулся начитанный Долгов.
Минимальное прояснение на всех подействовало освежающе, словно холодное пиво под горячую солянку с жесткого похмелья. Постепенно маски тусклой хмурости сползали, оставляя лишь какое-то равнодушие ко всему происходящему. Словно кино закончилось, титры пошли, но свет в кинотеатре еще не включили. И вроде на выход пора, но никто не встает, ожидая соседской реакции.
— Костян, а ты вообще фартовый, — поплывший от алкоголя и от, в принципе достойной развязки, Кочур похлопал Катаева по плечу, — как ты этого Калугина шуганул! Я подумал, точно бубенцы ему отстрелишь!
— Да… — добавил Долгов, — я так не стремался с того дня как мы тебя на героинового меняли… Помнишь, тогда на…
— Стоп! — Костя аж подскочил, — Все! Вспомнил!
Он потряс уже изрядно мятой бумагой. Затем припечатав ее к столу, наконец, опрокинул в себя кружку с водкой. Друзья с любопытством, нет, скорее с оторопью, смотрели на, еще минуту назад о чем-то «гонявшего», коллегу.