Гости и переглядывались, и пожимали плечами, и совершали другие действия, показывающие их отношение к происходящему.
— Поняли?! — кричал хромой бегун. — Поняли?! Без кино было нельзя, вышел бы просто поджог. И я всегда ненавидел позднего Тарковского. Всегда хотелось поджарить его за его болтовню. Как я хромаю, а?!
В этот момент дом вдруг страшно, всем телом захрустел, как огромный, выдираемый из челюсти зуб. Все перестали смотреть на бегуна, зрелище гибнущего в страшном восторге дома было сильнее. Лопнуло и вылетело осколками вперед окно в третьем этаже, и тут же выбило темечко постройки, а из образовавшейся дыры выбросился вертикальный фонтан огня и мелкого пылающего на лету имущества.
* * *
Я был уверен: все полупустые бутылки в номере Пятиплахова — декорация, вернее — реквизит. Ему зачем-то нужно создать образ спивающегося, несчастного генерала, отставленного от важных рычагов. А на самом деле там то же пойло, что и в его маленькой фляжке, с помощью которой он устроил мне маленькую амнезию на «Китеже». Но, проснувшись рано утром у себя дома — первый раз за столькие дни, — я с удивлением обнаружил, что все помню. Весь продемонстрированный мне список так и стоял перед глазами. Я бросился к столу: разумеется, этот документ надо было выудить из неустойчивой моей памяти и закрепить на бумаге. Академик Лихачев, писатели Астафьев и Эйдельман, почему-то в один и тот же день, Бадри Патаркацишвили, артист Абдулов… Труднее всего было правильно записать имена буддийских лам, а их было до десятка. Надеюсь, я их не сильно исказил. Из самых больших тузов — Андропов, Юрий Владимирович.
Состав был ошеломляющий, в некоторые имена просто не верилось. Тот же Андропов — он же страдал почками, а не нервами. Стоп, Марченко тоже утащили туда, хотя он всего лишь туберкулезник. Опять, стоп, он мог попасть в «Аркадию» как псих, больной туберкулезом. То, что он похож на психа, несомненно.
С другой стороны, с чего я решил, что эти «саркофаги» предназначены для взятия проб психического секрета? И вообще кто их видел кроме безумного Ипполита Игнатьевича?
Допустим, хам Пятиплахов сильно преувеличивает (на полях списка пригорюнилось с дюжину вопросительных знаков), все равно картинка вырастает ух ты какая! Даже если вычеркнем Сухорукова, Сабониса, генерала Шаманова, Никиту Михалкова, Александра Овечкина, Леонида Якубовича — когорта остается все равно крепкая.
Зазвонил телефон.
Я специально не включил телевизор, чтобы новая порция дурацких известий не сбила меня с исследовательского настроя.
Савушка.