Вихров ничего на это не ответил, но по выражению его лица Борис понял, что тот не одобряет ни его патетики, ни дилетантских порывов.
– Ладно, я этим займусь, – пробормотал Вихров. – Тем более одна из фамилий, которые вы назвали по ходу дела, мне знакома. Человек проходил свидетелем по делу о наркотиках. И остался чист.
– Кто? – воскликнул потрясенный Борис.
– Пока не могу сказать.
– И я его назвал?
– Ваша главная задача сейчас – выйти из игры. Живите своей обычной жизнью и не лезьте к Лютиковой.
– Но я не могу! – воскликнул Борис.
Вихров посмотрел на него глазами многомудрой совы и покладисто спросил:
– Почему?
– Мой брат, Константин…
– Это который сейчас в больнице?
– Вот-вот. Он влюблен без памяти. Когда его увозила «неотложка» – буквально на грани жизни и смерти, – он выкрикивал признания в любви. Представляете?
– Допустим, и что?
– Он влюблен в Лютикову! И ни за что не отцепится от нее. И мне не даст. Я поклялся ему, что буду ее охранять.
– Я подумаю о ее безопасности, – сказал Вихров. – Но мне хотелось бы предварительно с ней поговорить.
– Мы можем позвонить и спуститься.
– Вы спускайтесь первым, а я, если не возражаете, сделаю пока несколько телефонных звонков.
Борис поплелся вниз и нажал на звонок в квартиру Лютиковой. Мила мгновенно открыла ему. Выглядела она совершенно не так, как обычно. В последнее время весь ее шарм пропадал зря, кроме того, она мало уделяла внимания своей внешности. Сейчас же она была умыта, аккуратно причесана и одета в элегантный брючный костюм. Макияж в пастельных тонах делал ее лицо моложе и утонченнее. Борис наметанным глазом отметил крошечные золотые серьги, кольцо и красивые часы, блеснувшие на запястье.
«Когда она вернется к нормальной жизни, Костик и вовсе потеряет от нее голову», – подумал умный Борис, а вслух сказал:
– Мила, с вами должен сейчас встретиться один человек.
– Где же он? – тихо и покорно спросила та, отступая, чтобы пропустить Бориса в коридор.
Тут же на него бросились собаки, желающие понюхать пришельца.
– Фу! – крикнул Борис. – Они слушаются команд?
– Муха изредка, а Трезор никогда. Впрочем, мне-то наплевать, слушаются они или нет. Они не мои, хотя я им благодарна за присутствие.
Мила разговаривала как-то безразлично, и создавалось впечатление, будто бы из нее, словно воздух из надувной игрушки, ушел весь оптимизм.
– Вот увидите, ваша подруга выкарабкается, – попытался подбодрить ее Борис, но Мила в ответ только тихонько вздохнула.
– Я знаю, Константину уже лучше, – сказала она. – Я звоню в больницу… В больницы, – поправилась она. – А что за человек должен со мной встретиться?