– Откуда у тебя телохранитель? – не отставал Гуркин, запихивая ее на заднее сиденье и загружаясь следом. – Зачем?
– Мне прислали его сверху, – пробормотала Мила, чувствуя, что ее начало клонить в сон. – Все так сложно объяснить, Андрей. Это все очень глубоко… Глубоководно!
Впоследствии ей вспоминалось, что будто бы, приехав домой, она действительно уселась за письменный стол и сочиняла длинный, путаный рассказ о медсестре Жанне, потом совала его в большой конверт, надписывала адрес редакции и требовала у Листопадова, чтобы он немедленно бежал на улицу к почтовому ящику и опустил этот шедевр в него. Когда за ним захлопнулась входная дверь, Мила окончательно провалилась в пустоту.
Первое, что она увидела, открыв глаза, была ледяная физиономия Ольги.
– Сестра! – проблеяла Мила, исторгнув пробный стон из пересохших внутренностей. – Воды!
– Я не работаю в Красном Кресте, – холодно ответила Ольга, продолжая морозить ее взором.
– Что со мной? – просипела Мила, попытавшись приподняться и тут же ощутив, что тело ее многократно бито. – Отчего мне так некомфортно, так… хреново, я бы сказала? Где я вчера была?
– На столетии прадедушки, – коротко ответила Ольга, не пожелав ничего добавить.
– Разве праздник уже состоялся? – пробормотала Мила, выстраивая брови в сплошную линию.
– Хочешь сказать, что ты ничего не помнишь? – спросила Ольга, с деланым безразличием принимаясь разглядывать свои ногти.
– А что? На юбилее случилось что-то интересное?
– Рассказать? – дернула та щекой.
Мила в ответ издала низкий тягучий звук. Приняв ее мычание за поощрение, Ольга оторвалась от ногтей и, закинув левую ногу на правую, стала нервно покачивать ею. Тут ей отказала выдержка, и она злобно выплюнула:
– Ты целовалась с Николаем!
Мила некоторое время молчала, переваривая информацию, потом вяло отмахнулась:
– Не может быть. Для этого надо было наливать мне как минимум керосин или технический спирт.
– Целовалась! – завизжала Ольга, сжав кулаки и потрясая ими в воздухе. – Не только я видела! Гуркин тоже видел! И Орехов! Ты утащила его на служебную лестницу и там… там… – Ольга задохнулась, не в силах вымолвить самое страшное.
– Это у него изо рта пахнет ментолом? – наморщила лоб Мила, и Ольга тут же бросилась на нее, взревев, словно стартовавший бульдозер.
Когда сестрица пару раз ударила ее по ребрам, Мила попыталась откатиться и свалилась с кровати на пол. Грохот вышел страшный, как будто бы упал мешок с камнями.
– Не убивай меня! – закричала Мила голосом Золотой рыбки, попавшейся в сети жадного и голодного старика.