– Мичман Буров.
– Я, господин капитан! – Юноша выше среднего роста, худощавого телосложения, обернулся к капитану и лихо бросил раскрытую ладонь к обрезу фуражки.
Хм. Вообще-то все это у него вышло как-то нескладно. Если в том, что касалось изучения различных наук, он мог дать фору многим выпускникам столичного университета, то внешне он выглядит довольно неловким, что свойственно юношам, слишком быстро прибавляющим в росте. Впрочем, он и был юношей. Это без труда мог рассмотреть любой, даже не искушенный человек.
Правда, несмотря на свою нескладность, Буров обладал недюжинной силой, чем в длительном океанском переходе успел блеснуть. Были и шторма и штили. Так что продемонстрировать свои физические данные у него была возможность. Как, впрочем, показать и свои знания морской науки, нередко обходя остальных мичманов.
Разумеется, его знания носили сугубо академический характер и начали обрастать реальным опытом только в этом походе. До этого ему доводилось несколько раз ходить под парусом лишь на баркасе и только в прибрежных водах.
Вообще-то в военно-морских училищах обучали вдумчиво, без дураков. Нечего было и думать, чтобы пришедший на корабль мичман не имел за плечами как минимум двух учебных походов под парусом. Причем не баркаса, а самого настоящего корабля, где гардемарины проходили практику по самым различным специальностям. Но это-то и было удивительным в мичмане Бурове.
– Мичман Козельский, – окликнул капитан второго молодого офицера.
– Я, господин капитан! – Даже на первый взгляд этот был на несколько лет старше первого.
– Приказываю выдвинуться в составе абордажной команды на задержанное судно. Старшим мичман Козельский.
– Есть, – спокойно и с достоинством ответил Козельский.
Хм. Странно. В его поведении присутствовала толика недовольства. С чего бы это? Любой мичман жаждет оказаться старшим в призовой команде и пусть временно, но получить под свою руку настоящее судно. Что с того, что это всего лишь торговец. Это в первую очередь корабль, способный преодолевать океанские просторы.
– Есть! – с горящим взором, едва не подпрыгивая от охватившего его душевного волнения, воскликнул Буров.
Н-да. Совсем мальчишка. Впрочем, несмотря на выдающийся рост и весьма впечатляющие физические данные, этому безусому юнцу даже при самом смелом подходе невозможно было дать больше семнадцати лет. И это соответствовало истине.