Наконец слуга остановился перед высокими двустворчатыми резными дверями из черного эбенового дерева. Впечатляет! Слуга постучал и, дождавшись ответа, жестом пригласил войти. Сам же остался в коридоре.
Мы попали в большую прихожую, из которой вели еще три двери. Джафар застыл, не зная, куда идти. Навстречу нам в парандже вышла служанка, подозвала.
Мы прошли и оказались в большой комнате, можно сказать – в зале. Громадный ковер закрывал весь пол. В центре комнаты стояла большая кровать под балдахином, прикрытая со всех сторон кисеей. Мы двинулись к кровати, но меня остановили.
– Пусть лекарь осмотрит больную, а слуга пусть подождет здесь.
Я чуть не засмеялся и встал у дверей.
Джафар запаниковал:
– Нет, пусть он тоже подойдет, у него инструменты.
Мне махнули рукой и дозволили подойти.
Сначала девушку осмотрел Джафар, потом я. Язык суховат, пульс частит, живот напряжен. При ощупывании живота налицо явные признаки аппендицита.
Надо оперировать, не приведи господи, прорвется – случится перитонит, говоря простым языком – нагноение брюшины, тогда девица умрет, а нам отрубят головы.
– Надо делать операцию, – сказал я Джафару. – Тянуть нельзя – прямо сегодня, сейчас.
– Может, завтра? – Джафар потер шею.
Я понял его уловку – не иначе сбежать из города решил, оставив меня расхлебывать кашу.
– Нет, сегодня, прямо сейчас. Спроси визиря, дает ли он согласие.
Джафар переговорил со служанкой, и та вышла из комнаты. Когда распахивалась дверь, я заметил вставших по бокам от двери вооруженных янычар. Похоже, уйти сейчас уже не получится.
Вскоре служанка вернулась, и нас вывели в коридор. Нас ожидал каймакам. Ему вход на женскую половину был закрыт. Мы склонились в поклоне. Помощник визиря вымолвил:
– Великий визирь дает согласие на операцию, если она спасет его дочь. Если дочь умрет, вы умрете вместе с ней. – Джафар побледнел, на лбу его выступил пот. Каймакам продолжил: – Что требуется?
Джафар молчал, оглушенный известием о возможной смерти. Тогда ответил я:
– Стол, куда бы можно было положить дочь великого визиря, теплая вода, ткань для перевязки.
– Все будет исполнено.
Вскоре служанки занесли в комнату все, что я просил. Они же перенесли дочь визиря на стол.
Я дал ей настойку опия. Пока лекарство начинало действовать, я разложил инструменты, и мы с Джафаром вымыли руки. Ну что же, надо приступать.
Я мысленно прочел короткую молитву и сделал первый разрез.
У Джафара мелко дрожали пальцы, и я беспокоился за него. Операцию я выполню сам, но вдруг он грохнется в обморок? Но нет, забегая вперед, должен отметить, что собрался-таки Джафар, даже помогал мне.