В этот миг я остро пожалел об оставленной дома сабле – из оружия при мне были только пистолет и ножи. Присев под окнами, чтобы не попасть под случайный выстрел, я перезарядил пистолет. Окна высоко, не рассмотреть – что там внутри?
– Эй, пособи! – это я соседнему мужику.
Он наклонился, я забрался на его спину и заглянул в окно. В большой комнате оставалось только три опричника, лихорадочно перезаряжавших пищали. Я тщательно прицелился и спустил курок. Один из них упал, двое бросили свои пищали и кинулись по лестнице на второй этаж.
– Ребята, комната уже пустая – лезем в окна! – заорал я.
Подпрыгнув, я уцепился за подоконник и влез в комнату. А в другие окна уже забирались штурмующие.
Я присел в углу, перезарядил пистолет; он сейчас – моя главная сила.
Мужики уже разбегались по другим комнатам первого этажа, и оттуда слышались звуки драки и крики. Вероятно, опричников быстро добили, и окровавленные мужики с бешеным огнем в глазах кинулись по лестнице на второй этаж. Сверху загромыхали выстрелы, упали убитые, и толпа отхлынула. Наступила заминка. Все растерялись, не зная, что предпринять. Никому не хотелось подставлять голую грудь под пищали.
Я вернулся в комнату, где лежали убитые опричники, нацепил на себя трофейный пояс с саблей, проверил – легко ли она выходит из ножен.
– Мужики, есть предложение!
Все повернулись ко мне.
– Ищите жердину, поднимите меня на ней к окну второго этажа – я стрельну и поработаю саблей. Думаю – они сейчас за лестницей и дверью смотрят, а сзади удара никто не ожидает. Когда начну, шумните здесь, отвлеките внимание.
Вскоре вернулся запыхавшийся мужик, притащил толстую жердину. Я уцепился за один конец, и шестеро мужиков приподняли меня к окну второго этажа. Окна были выбиты вместе с рамами, и мне не составило труда ухватиться за подоконник.
Со стороны лестницы раздавался шум, и находившиеся в комнате кромешники сосредоточили свое внимание на открытой двери, собираясь стрелять из пищали.
Я потихоньку перелез через подоконник и двумя прыжками преодолел разделявшее нас расстояние. С левой руки выстрелил в спину опричнику с пищалью, а правой заработал саблей, отрубив руку одному и ударив саблей по шее второго опричника. Еще один успел обернуться, но помешала пищаль – не для городского боя оружие, – и выхватил длинный нож. Сабли у него не было. Э, да этот урод уже мне знаком – в трактире пытался освободить себе стол.
– Умри, собака! – заорал он и ринулся на меня.
Я успел выставить вперед клинок, и кромешник сам на него напоролся. Причем сабля застряла между ребер. Я попытался выдернуть ее из тела, не смог и бросил. Дрянная сабля – сталь неважная, одно достоинство – вовремя под руку подвернулась.