Ну совсем ничего хорошего!
– Марина, вам кофе или чай? – Это дед-профессор решил разрядить обстановку.
– Чаю, если можно.
Чай был в огромном самоваре, водруженном в центр стола, а кофе в алюминиевом чайнике. Чайник стоял возле Федора Федоровича Тучкова Четвертого.
– А мне кофе, – тихо попросила Оленька, свеча возле нее дрогнула, почти невидимое в утреннем свете пламя заколыхалось. – Один глоток.
Федор услужливо подхватил чайник.
– В кофе нет калорий, – объявила Вероника, – можете пить сколько влезет, Ольга Павловна!
– Зовите меня просто… Оля.
– Просто Оля я вас звать не могу. У нас с вами слишком большая разница в возрасте.
– Вероника!
– Дед, ну что ты все деликатничаешь, ей-богу! Мы тут все свои. Верно, Ольга Павловна?
– Вы бы кушали свою кашу, Вероника, – вступила Элеонора Яковлевна неприятным голосом и раздула ноздри в сторону Марины. – Мы с дочерью сами разберемся!
Однако унять Веронику было трудно. Марина подозревала, что вряд ли вообще возможно.
– Федор, вы не знаете, где здесь лошади?
– Э-э, какие именно лошади, Вероника?
Сын Павлик отчетливо хмыкнул и придвинул к себе тарелку, но глаз так и не поднял. Но раз хмыкал, значит, эмоции его обуревали, а Марина подумала было, что он совсем деревянный, с ног до головы.
– Господи, какие! Скаковые, конечно! Мы с дедом покатались бы! А вы умеете верхом, Марина?
– Нет.
– Напрасно. А вы, Федор?
– Признаться, я тоже не умею.
– Научитесь! Это просто. А потом вот… Марину научите. Ольгу Павловну в теннис, а Марину – верхом. Ну как?
– Вероника! – прикрикнул дед.
– А что? Это так шикарно – ездить верхом. Гораздо шикарнее, чем теннис. Верно, дед?
– Не знаю. Я по шику эти занятия не оценивал. Нет-с, не оценивал!
– Оленька, ну скушай булочку! Смотри, какая булочка славненькая, с изюмом! – Очевидно, переварив сообщение о том, что Марина «целовалась в бассейне вот с этим», Элеонора Яковлевна решила следовать прежним курсом.
– Мама, отстань, я не хочу! Я вот… кофе, и мне достаточно.
Вероника достала пачку сигарет и положила ее на стол, прямо под носом у своего деда, который «гонял» ее за курево.
– Вам нужно бросить курить, – решительно объявила Юля. – Очень вредная привычка. Кстати, вам тоже, Марина.
– Вот, например, я бросил, – поделился Геннадий Иванович, – а раньше много курил, очень много. Теперь забочусь о себе, знаете ли. Годы-то уходят!
– Какие ваши годы! – воскликнула Элеонора Яковлевна. – Вы еще совсем молоды!
Марина молча ела. Чай оказался крепким, горячим, в сырниках много изюма, а омлет толстый и золотистый, тоже горячий. Ей было вкусно, и она почти не думала о том, как «опозорилась», целуясь с Федором Тучковым в бассейне.