– Да нечего говорить. Его не было рядом. И это не имеет значения. – Я дернулась, чтобы отойти, но Джаред удержал меня, сжимая мою руку, и прижал к себе.
Он взял меня за подбородок:
– Поэтому тебе кажется, что все хотят причинить тебе боль?
Меня охватил знакомый холод, возникавший каждый раз, когда я слишком долго думала об отце.
– Джаред, я не… Я не могу об этом говорить. Пожалуйста.
– Хорошо.
Мы молча стояли бок о бок и наблюдали, как на парковку въезжали грузовики и выезжали с нее. Я не хотела разговаривать о папе, не хотела отпускать боль, которая, похоже, никуда и не собиралась уходить. Но мои воспоминания, возможно, единственная зацепка, и если именно Андрас виноват в преступлениях, статьи о которых висели на стенах моей спальни, то он убил десятки людей.
Несколько минут спустя я вернулась в ресторан и была готова.
– Что еще вам нужно знать?
Алара перевернула сахарницу, высыпав в свою чашку не меньше половины ее содержимого.
– Ты не обязана об этом говорить, Кеннеди. Мы можем найти и другой способ отыскать ее.
– У нас нет времени. – Я расправила плечи и глубоко вдохнула. – Задавайте вопросы.
Прист повертел в руках наушники.
– Отец рассказывал о своем детстве?
– Нет. Я знаю, что он вырос в округе Колумбия, но бабушка и дедушка умерли еще до моего рождения.
Прист и Алара переглянулись.
– А еще что-нибудь? Помнишь места, куда вы ездили вместе? – спросил Лукас.
Я уже хотела сказать «нет», но в моей памяти вспыхнуло некое воспоминание. Фотография, которую я нашла заткнутой за мое зеркало, когда укладывала вещи после смерти мамы. Я сижу на плечах отца, а позади нас – старый серый дом.
– Была одна фотография…
Я закрыла глаза и сосредоточилась на деталях снимка, на что прежде не обращала внимания, и стала рассматривать их одну за другой.
Сломанный водосточный желоб сбоку на стене дома.
Наполовину скошенная лужайка позади нас.
У меня нет переднего зуба.
Розовые цветы на кизиле.
Серебряное обручальное кольцо моего отца.
Здоровенная дыра на колене моих джинсов.
Голубые кеды с развязавшимися шнурками.
Зеленая наклейка на моей футболке.
Я сосредоточилась на наклейке. Размытые буквы тянулись по ее окружности, а белая надпись в центре гласила: «Я видела самый большой в мире колпачок от бутылки».
– Была одна старая фотография – мы с папой перед каким-то домом. Понятия не имею, где это снято, но на моей футболке был стикер, из тех, что выдают в музеях или у исторических памятников.
– И ты помнишь, что ездила с ним в подобное место? – спросил Прист.
– Нет. Но на наклейке было написано: «Я видела самый большой в мире колпачок от бутылки».