Алара шагнула вперед, защищая меня, оружейный пояс звякнул у нее на талии.
– Если ты хочешь кого-нибудь обдурить, тебе следует лучше подготовиться. Кеннеди ничего не знала об иллюминатах, пока не познакомилась с нами.
До меня наконец дошла суть слов Димитрия.
– Зачем он лжет обо мне?
Димитрий наблюдал за мной, глядя поверх плеча Алары.
– Может, и не знала, в отличие от ее матери.
– Я уже слышала эту историю, – отмахнулась я. – Тетя рассказала, как иллюминаты послали одного парня, он притворялся, что ухаживает за ней, хотя на самом деле шпионил. Именно моя мама его вычислила.
– Но твоя тетя не рассказала конец истории, я прав? О том, что случилось, когда она ушла из Легиона?
– Не понимаю, к чему ты ведешь…
Димитрий перебил меня:
– Лучший способ скрыть собственную вину – указать пальцем на кого-то другого. Особенно если от тебя ожидают обвинения, потому что это часть более масштабного плана. Друг Фэйт был не единственным иллюминатом, шпионившим за ней.
Я не понимала, к чему он клонит.
– Что ты такое говоришь?
– Твоя мать раскусила Арчера и завоевала доверие Фэйт. Она была умнейшей женщиной, одной из лучших оперативниц иллюминатов.
– Ложь! – закричала Элль и оттолкнула меня от Димитрия. – Не слушай его, Кеннеди! Он хочет тебя запутать!
Димитрий приблизился на шаг:
– А ты не пыталась понять, почему ушел твой отец?
Эти слова ударили меня, вскрывая старую рану. Судя по выражению лица Димитрия, он это знал.
– Он ушел, когда тебе было всего пять лет, если я не ошибаюсь? Исчез без объяснений? Твой отец вычислил правду, Кеннеди, узнал, что не один-единственный иллюминат просочился в его семью. Арчер стал первым, так сказать, жертвенным ягненком. А твоя мать – второй, на нее с самого начала и рассчитывали иллюминаты. План был гениальным. – Димитрий бросил сигарету на пол и растер ее по бетону носком ботинка. – Возможен ли лучший способ подобраться к Фэйт, чем брак с ее единственным братом?
Я не знала, зачем этот тип обливал ложью мою мать, но меня это и не интересовало.
– Моя мама никогда бы не сделала подобного! Она любила папу, он разбил ей сердце, когда ушел!
Элль стиснула мою руку.
А в моей памяти уже теснились картины: мама сидит на кровати среди кучи памятных мелочей и держит в руке фотографию папы, ее глаза покраснели и распухли.
– Я понятия не имею, что Элизабет чувствовала к твоему отцу, но знаю, что она принадлежала к иллюминатам. – Димитрий повернулся к Присту. – А это – поправь, если я ошибаюсь, – означает, что Кеннеди никогда не сможет стать членом Легиона. Как там у вас говорится? «Никаких связей с тьмой или иллюминатами»?