Мужчина смотрел на её живот. Ребёнок толкнулся снова и в этот раз сильнее.
Его глаза расширились.
— Потрясающе.
Она улыбнулась. Она не могла возразить. Каждый раз, ощущая, как он пинается, она думала, что это чудо.
— Будто он пытается выбраться наружу.
— Ты сказала "он"? У нас мальчик?
Её сердце рухнуло вниз от его слов.
— Зачем ты здесь? Зачем ты врёшь?
— Извини, но ничего не исправить. В то время я отчаянно нуждался в деньгах и стал донором. Я не подумал.
— Но “КриоКорп” проверяет всю информацию о донорах.
— У меня связи.
Она не верила своим ушам.
— Это ужасно, — сказала она. — Ты ужасен. Ты написал всё, о чём только женщина может мечтать, чтобы было у её ребёнка, и всё это ложь. Всё, вплоть до цвета глаз.
Она нахмурилась.
— Они даже цвет глаз проверить не могли?
Он пожал плечами.
— Сам был удивлён.
— Есть хоть что—нибудь, о чём ты не врал?
Он наморщил лоб и задумался.
— Итак, ты утверждаешь, что отец моего ребёнка лживый, дрянной, безучастный, испытывающий отвращение к детям, не вегетарианец, кареглазый футболист?
— Секундочку, карие глаза в чём виноваты?
Она положила ладонь на лоб. Даже мысли не возникало, что она когда—нибудь встретит отца своего ребёнка. Никто из мужчин рядом не стоял с тем идеалом, который она представляла в роли отца для малыша, даже Томас. Сидящий перед ней мужчина, безусловно, был привлекателен, и было бы ложью отрицать, что целуется он великолепно, но потрясающие поцелуи ещё никого не сделали прекрасным отцом.
— Отец моего ребёнка отвратительный лгун, — сказала она, будто не сидела сейчас с ним в машине. — Такой же, как все остальные остальные мужчины. Ничего особенного. Просто эгоистичный, самовлюблённый, ужасный, лживый...
— Спасибо, что поделилась впечатлением, — перебил Деррек, — но, как я уже сказал, у меня были сомнения на счёт содеянного. Я знал, что это неправильно, вот почему я попросил “КриоКорп” удалить меня из списка. Я вернул им их деньги. У меня же есть совесть.
Сирена скорой помощи зазвучала вдалеке. Она закрыла глаза.
— Уходи. Оставь меня в покое.
— Не всё так просто.
Она открыла глаза.
— В смысле?
— У тебя ребёнок от меня, мой сын. Я никуда не уйду. Не могу.
Она хотела вытолкнуть его из машины и уже подняла руки, чтобы он оставил её, наконец, одну, но тут внезапная боль пронзила её живот. Она вскрикнула и вцепилась в его крепкую грудь, воткнув свои ноготки ему в кожу.
— О, боже!
— Что такое?
Как раз в этот момент у неё пошла кровь.
— Этого не может быть. О, нет! Слишком рано.
— Что случилось? — спросила Сэнди и её голос напоминал визг.
— Мой малыш, — сказала Джилл. — У меня схватки. Малыш хочет сюда!