Сил возмущаться не осталось, она не могла даже пошевелиться.
- Снимаю мокрую одежду, - терпеливо объяснил Эжен. - Не переживайте, в доме есть женские вещи, остались от... Впрочем, неважно. Я вас переодену, иначе лечение не пойдёт впрок.
Лара попыталась сфокусировать взгляд на раздевавшем её мужчине. Черты лица расплывались, глаза слезились, но кое-что рассмотреть удалось. Например, то, что мужчина небрит, а волосы у него русые.
- Ничего, выкарабкаетесь, - обнадёжил Эжен, кинув одежду Лары на пол.
Чтобы не замёрзла, мужчина укутал госпожу Даш шкурой. Задумался, стоит ли оставить больную лежать здесь или перенести в спальню, но в итоге делиться собственным ложем не пожелал, вместо этого притащил одеяло и плед.
Ночная рубашка Айрин оказалась Ларе чуть велика, зато тёплая. Эжен натянул её поверх нижнего белья, ноги утеплил шерстяными носками и, обмотав гостью в плед, отправился за зельем - по подсчётам Эжена, отвар был уже готов. Попробовав его, маг убедился: так и есть, травы и корешки отдали все полезные свойства. Эжен достал деревянную кружку из массивного буфета, который, на первый взгляд, не смогли бы сдвинуть даже четверо сильных парней, и через марлю процедил отвар. Подумав, маг добавил ложку мёда: во-первых, он подсластит горькое лекарство, во-вторых, тоже поможет в борьбе с болезнью. После накрыл кружку миской, чтобы не остыла, и, позёвывая, потянулся к ситцевой занавеске, которая скрывала полку. Там выстроились в ряд баночки с одинаковыми белыми этикетками, надписанными от руки. Эжен подсветил полку и пробежал взглядом по названиям: где-то здесь должна быть растирка, осталась с четвёртого года, когда Айрин болела. Целую жизнь назад... Эжен скрипнул зубами и с тоской отвёл взгляд на окно - за ним весенним хрупким цветком расцветал рассвет. Занавеску, голубую, в мелкий горошек, шила Айрин, баночки подписывала тоже она. Маг так и не нашёл жену, хотя, видят небеса и море, обшарил всю округу. Айрин будто сквозь землю провалилась, ушла, ничего не взяв с собой. Эжен верил, однажды она вернётся, и, уходя, продолжал оставлять запасной ключ в дупле старой рябины - там, куда клал прежде. Маг не выбросил ни единой вещи жены, регулярно проветривал одежду, а в минуты меланхолии перебирал пряжу или любовался незаконченным рукоделием.
Эжен провёл рукой по лбу, отгоняя воспоминания. Лицо его скривилось, губы плотно сжались. Брат писал, чтобы Эжен не глупил, порвал с прошлым, вернулся в город, но маг не желал покидать дом, где был счастлив. Он достался ему в качестве приданого - всё, что осталось от бывших земельных угодий разорившегося дворянского рода.