«Его высокоблагородию начальнику ПКРБ полковнику Курново. Совершенно секретно. Сообщаю: много замечено, что работающий вторую неделю на Е. И. В. Гатчинском военном аэродроме дворник татарин Ахметшин уже несколько раз, отдавая дань уважения вышестоящим лицам, делал движения, напоминающие японский ритуальный поклон «рэй-го». По опыту работы во время войны я хорошо изучил движения этого поклона. По своей последовательности они неповторимы и вырабатываются у японцев автоматически, так что нарочно подделать их невозможно. Посему прошу принять эти факты к сведению, а также прошу Вашего разрешения на особое наблюдение за вышеозначенным Ахметшиным. К сему — агент по особым поручениям ротмистр Губарев».
Курново повертел листок. Первое, что пришло ему в голову — ротмистр узнал об увольнении и «проявил бдительность», чтобы отвести угрозу. Однако, поразмыслив, полковник все-таки решил: вряд ли, такими вещами не шутят. Полковник знал, что внедрение Губарева в командный состав Гатчинского военного аэродрома произведено еще до образования ПКРБ, но инициативе штаба округа. Впрочем, в строгом смысле слова это нельзя было даже назвать внедрением. В воздухоплавательные части, которые на 1911 год состояли из двух батальонов и одиннадцати рот, откомандировывали, оставляя чин предыдущего состояния, и ротмистр Губарев был зачислен в состав Гатчинского аэродрома как спец по вооружению, которым он и являлся до перевода в жандармерию. Единственным прикрытием агента по особым поручениям было то, что в состав Гатчинского воздухоплавательного формирования он был записан офицером кавалерии.
Придя к выводу, что сигнал Губарева навеян действительными подозрениями, Курново попытался разобраться в существе дела. С одной стороны, донесение выглядело несколько легкомысленно, если не сказать — смехотворно. Татарин, дворник, японский поклон «рэй-го». Беллетристика да и только. С другой, все-таки речь идет о военной авиации.
Здесь следует объяснить, что авиация или, как тогда было принято говорить, воздухоплавание в 1911 году становилось ведущей отраслью в техническом перевооружении армии. В этом году на развитие авиации правительством была отпущена огромная по тем временам сумма — 180 миллионов рублей. Сведущий в военном деле и широко информированный человек, Курново знал, что самолеты, дирижабли и иные летательные аппараты, примененные ведущими державами в боевых действиях, показали себя как грозное оружие, а в армиях Англии, Франции, Германии, Италии, США, Японии были созданы первые воздухоплавательные формирования, зачатки будущих ВВС. Знал полковник, конечно, и то, что в силу этих обстоятельств развитию авиации в России придается сейчас первостепенное значение. После краткого размышления, нажав кнопку, Курново попросил адъютанта, штабс-ротмистра Николаевского, принести дело на агента по особым поручениям Губарева: ему хотелось освежить сведения о ротмистре.