— Чем же тогда?
— Мало ли. Новой техникой.
— Нет. Я проверял.
— Забавный японец. Где он сейчас? Вообще, кто он?
— Представитель фирмы «Ицуми». Уже год живет в Петербурге.
— «Ицуми»? По-моему, эта фирма не имеет никакого отношения к воздухоплаванию.
Зубин сделал вид, что трогает костылем листья, и Губарев вдруг понял: то, что он рассказывает сейчас инженеру, очень походит на легенду — разработанную, чтобы снова войти в доверие, Зубин ему не верит. Обидно.
— Она и не должа иметь отношение к воздухоплаванию. Иначе была бы плохой «крышей».
Зубин начертил на песке костылем крышу, зачеркнул крест-накрест.
— Я знаю, что такое «крыша», мы ведь с тобой полностью объяснились… Значит, японец — и змеи… Подожди, по-моему, на Одесской выставке… Да, в прошлом году, кажется, Ульянину присудили в Одессе золотую медаль. Именно за змейковый поезд, за разработку системы. Не ошибаюсь?
— Да, золотую медаль, ну и что? Сколько таких медалей кануло в Лету?
— Ты прав… — Зубин некоторое время сосредоточенно разглядывал землю. — Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я тебе помог?
— Ничего не имел бы против.
— Ладно, подумаю над твоим японцем, времени у меня сейчас много. Если что новое появится о нем, сообщишь?
— Сообщу.
Зубин снял ногу с костыля, попросил взглядом: помоги встать.
Двинулся, с силой втыкая костыли в песок. Губареву, чтобы успеть за ним, пришлось поднажать. Остановившись у входа в госпиталь, инженер сказал глухо:
— Я вот все думаю, кто же ты такой? Верный слуга режима, последняя, самая надежная опора?… Но есть во всем этом какая-то щербинка. Понимаешь, вдруг среди всеобщей мерзости, по-другому и назвать нельзя, непостижимым образом ты ухитряешься остаться честным. В чем дело, объясни? Это не щербинка даже, просто феномен какой-то?
— Ну-ну. Сейчас я сам перед собой сниму шляпу.
— Я ведь до последней минуты был в сомнении, не подстроена ли вся эта история?
— Какая?
— С японцем… Саша, не делай круглых глаз, не на такого напал. Именно подстроена, чтобы взять меня на крючок, — глаза у Зубина смеются.
Да, с улыбкой выслушать это легче…
— Навестишь еще?
— Куда ж я от тебя денусь?
— Ладно. Буду ждать, — повернулся, не оглядываясь, захромал к палате.