Повертев дело и так и сяк, люди в штатском решили: а почему бы не подловить доктора на абортах? И однажды вечером к нему явилась дородная красавица, сотрудник полиции,— только не в форме, а в платье, которое лишь по обмолвке можно было назвать штатским. Изобразив со знанием дела смущение и нерешительность, она стала умолять доктора сохранить все в тайне, а потом объяснила цель своего визита и намекнула, что в знак доверия готова тотчас вручить ему пять фунтов. И тут она действительно смутилась: доктор, хоть и выслушал ее с сочувствием и интересом, вовсе не собирался опускать жалюзи (правда, может, оно и кстати: ее коллеги стояли в дальнем конце улицы с биноклями наизготове и теперь могли во всем убедиться воочию). Только вот убеждаться было не в чем: доктор по-прежнему смотрел на нее сочувственно, но уже без всякого интереса.
— Милочка, советую вам: родите ребенка. Вы подарите нашему жалкому, больному миру свежее, здоровое существо, и на вас снизойдет радость и благодать.
Провожая красавицу к двери, он вынул из кармана фунт и всучил его посетительнице.
— Это сущий пустяк,— сказал он.— Для вашего будущего малыша.
Выслушав доклад девицы, двое в штатском не раздумывая направились в суд и вскоре уже вместе с судьей нагрянули к доктору. Они видели в бинокль, как доктор давал деньги их коллеге — наверняка на незаконную операцию. Но это еще не все: юная полисменша, обученная ничего не упускать из виду, заметила на столе у доктора массу неприличных рисунков, да-да, очень неприличных! Открыли шкаф — а там груда этой мерзкой мазни, но и это еще не все! Кто б только мог подумать — сигареты с марихуаной! Тьма сигарет, и все аккуратно, одна к одной в коробках из-под сигар!
Историю предали огласке, и, конечно, ни в чем не повинной жене и детям пришлось нелегко; происшествие это омрачило и едва начавшуюся карьеру бедного Роджера. Правда — как добродушно шутили его коллеги,— он мог утешаться тем, что в деле были замешаны весьма именитые особы. Доктора Дадли с его согласия поместили в отличный дом призрения. Его жене это стоило изрядных денег. Прошли годы, а он, похоже, и не собирается возвращаться к прежней жизни. Целые дни доктор проводит в постели, но стоит спросить его, как он себя чувствует, и старик неизменно отвечает: «Я на пороге полного выздоровления».