Мы проследовали по извилинам коридоров, пока не оказались перед широкой дверью режиссерского кабинета. Михайлов, как человек интеллигентный, пропустил меня вперед и только затем прошел сам. Да, театр – не завод. Люди служат культурные.
Кабинет был невелик, раза в два меньше, чем отдел кадров. Но меня это не волновало. Волновало, каким образом перевести разговор в нужное русло.
– Как вас звать? – тоном делового человека поинтересовался Михайлов.
– Максим. Максим Светлов… Поступал в театральный, но не…
– Максим, – перебил меня режиссер, – надо отодвинуть шкаф, под него залетела важная бумага. Будьте добры. Справитесь или еще кого-нибудь пригласить?
– Да не вопрос… Сейчас.
Вопрос-то не вопрос, а шкаф весил килограммов двести. Вместе с книгами и всяким хламом. Тут и слон бы надорвался. Но нельзя пасовать перед трудностями, особенно на глазах того, от кого, возможно, зависит твоя судьба.
С пятой попытки я сдвинул эту громаду на два сантиметра. Режиссер не помогал и даже вообще не смотрел в мою сторону, внимательно изучая какие-то документы за своим столом. Я опустился на колени и заглянул под шкаф – может, получится достать бумагу линейкой или чем-нибудь тонким. Но понял, что это невозможно, она, как назло, залетела к самой стенке. Придется потеть. И при этом не опрокинуть мебель. Хорошо бы ломик какой-нибудь. Бутафорская шпага, украшавшая кабинет, вряд ли подойдет.
– Я сейчас…
У монтировщиков есть ломики. Я никого не буду звать на помощь – зачем мне конкуренты.
Сбегал в мастерскую, где мои коллеги оставляли инструмент, и через две минуты вернулся вооруженным. Театр большой – заблудиться, как два пальца об… но я запомнил дорогу… Ой, про «два пальца» я чисто на автомате, извините. Совсем забыл, что нахожусь в храме искусств.
Теперь дело спорилось. Отодвинув шкаф, я просунул за него руку и достал лист с напечатанным текстом. Зрачок успел заметить серьезную шапку сверху документа. С грифом «Конфиденциально». Надо же. Даже в театре есть государственные секреты. Второй зрачок выхватил слово «делегация». Уже в тексте. Содержимое я пропустил, остановив взгляд на подписи. Ого! Главный коммунист города! Нет, такие документы лучше не читать, а то посадят потом невзначай.
Михайлов заметил мой интерес к документу.
– Дайте сюда… Спасибо. Поставьте шкаф на место.
Теперь опорной стены не было, ломик совершенно бесполезен. Оставалось одно – с небольшого разбега прыгать на дверцу. И хотя весовые категории были неравны, я выиграл, ибо масса, помноженная на скорость, это лучше, чем просто масса.