Рэнди перестал протирать протянутую мной тарелку.
– Ты прикалываешься?
– Нет.
– Типа... просто никакого секса?
– Шшшш. – Напряженно посмотрела через плечо, чтобы убедиться в том, что папа и Логан все еще сидят и смотрят телевизор в гостиной. – Не только секса. Это значит совсем ничего.
– Как, например, потискаться, руками поработать, минеты. Все это?
Я кивнула и снова посмотрела через плечо.
– Да, – зашипела сквозь стиснутые зубы. – Все это. Говори тише. Если папа нас услышит...
– Верно, прости. Так это будет продолжаться, пока команды не прекратят вражду?
Я кивнула и протянула ему еще одну чистую тарелку. Он взял ее, но не стал сразу протирать. Вместо этого он просто покачал головой, плотно сжав губы, будто едва сдерживал смех.
– Что? – спросила я.
– Прости, но ты на полном серьезе ожидаешь, что эта глупость сработает?
– Это не глупость, – сказала я. – Что глупо, так это ваше маленькое командное соперничество. Это происходит каждую осень, и с каждым разом становится только хуже. Люди калечатся – ты пострадал. Мой план гениален. Если и есть что-то, в чем мы можем вам отказать, чтобы заставить сделать что угодно – это сексуальные утехи.
– Это никогда не сработает, – сказал Рэнди, вытерев, наконец, тарелку, которую держал в руках последние тринадцать секунд, и поместив ее в растущую стопку с чистыми тарелками. – Девушки никогда не одержат вверх.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что мы не собираемся прекращать борьбу с командой по соккеру, и я вас, девчонок, знаю, это не может продлиться вечно. Черт, готов поспорить, если бы я хорошо постарался, ты бы даже сейчас не смогла передо мной устоять.
Он одарил меня мега соблазнительной версией улыбки, прищурил глаза и все такое, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать меня.
Я с раздражением его оттолкнула.
– Разве ты не хочешь, чтобы соперничество закончилось?
– Вообще-то, нет.
– Знаешь, Рэнди... – Я заколебалась, но потом произнесла: – Когда мы вновь сошлись, ты пообещал, что повзрослеешь и будешь вести себя как взрослый.
Он напрягся.
– Ну, Лисса, мы оба дали кое-какие обещания и не сдержали их, а?
Одна секунда.
Две секунды.
Я не могла поверить, что он это сказал. Не могла поверить, что он заговорил об этом. Мы повернулись лицом друг к другу – у меня отвисла челюсть, в то время как у него был твердый взгляд. Если раньше он пытался меня дразнить, то сейчас он был зол так же, как и я.
Три секунды.
Четыре секунды.
Мои руки по бокам сжались в кулаки, в то время как напряжение между нами нарастало с каждой секундой. Воздух становился тяжелее, и я заставила себя успокоить дыхание. Это было самое близкое к ссоре состояние за долгое время – а ведь еще меньше минуты назад ничего ее не предвещало.