Но мне не следовало думать о своих библиотечных фантазиях.
Особенно пока смотрела в упор на Кэша.
Посреди библиотеки.
– Что ж, – произнесла я, прочистив горло и стараясь звучать холодно и отстраненно. Вместо этого голос получился дольно кокетливым. Что было такого в этом парне, отчего у меня вечно так получалось? – Это забавно. Ты не можешь решать геометрию, но читаешь греческие пьесы?
Кэш покраснел еще сильнее.
– Ну да... я знаю, что это немного нелогично. Но ты уверена, что никогда не читала произведений Аристофана? Ни одной пьесы?
– Это не нелогично, – быстро сказала я. Слишком быстро. – Я люблю греческих авторов. Я читала «Антигона» и «Медею», и «Эдипа»,>27 и…
– Ого, – восклицает Кэш. – Неудивительно, что порой ты кажешься такой напряженной: все, что ты читаешь – трагедии. Ты что-то имеешь против смеха и улыбок?
– Нет, я просто... наверно просто всегда в конечном итоге заканчиваю чтением трагедий.
Он слегка наклоняется поближе.
– Возможно чтение комедии будет именно тем, что позволит немного расслабиться. У тебя прекрасная улыбка… Я бы хотел видеть ее почаще.
Я опустила глаза в пол, заправляя волосы за ухо.
– Спасибо. – Затем мы уставились друг другу в глаза, и я почувствовала, как мое сердце начало биться чаще. Я понимала, что это не та ситуация, в которой мне хотелось бы оказаться, поэтому произнесла: – В любом случае, да. В смысле, я уверена, что ничего не читала из Аристофана.
Чувствуя необходимость отвести взгляд от Кэша, я повернулась и встала на колени, чтобы подобрать книгу, которую уронила, будучи на лестнице. Почему я вечно попадаюсь в эту ловушку?
Возможно, если я не буду обращать на него внимание, он уйдет. Я смогу вернуться к расстановке книг, а Дженна даст ему какое-нибудь задание, и тогда мне не придется смотреть на него весь остаток дня. Игнорируй, игнорируй, игнорируй.
– Знаешь, он написал о секс-забастовке.
– Что?
Я подняла голову и обнаружила, что Кэш улыбается мне. Было бы слишком не обратить на него внимание. Я быстренько вернулась в вертикальное положение, прижимая к груди подобранную книгу.
– Аристофан, – произносит Кэш, слегка придвинувшись ко мне. – Он написал пьесу о группе женщин в Афинах, объявивших секс-забастовку, чтобы убедить своих мужей положить конец войне. Я подумал, что оттуда ты почерпнула эту идею.
Я почувствовала, как жар разливается по моим щекам.
– Ты знаешь о...?
– Все знают, – сказал Кэш. – Все парни в команде об этом говорят.
– Ох.
– Ну и, – сказал он, прислонившись к книжным полкам рядом со мной, продолжая смотреть мне в глаза, – почему ты это делаешь?