– Знаю.
– Как она могла забыть?
Мэтт на миг замялся.
– Не думаю, что она забыла, – медленно произнёс он. – Она, скорее всего, не хотела ехать.
– Да уж, какое прекрасное оправдание!
– Я этого не говорил. Просто так уж повелось.
– Ещё одна великолепная отговорка!
– Джули? – Мэтт поймал распахнутую ею дверь.
Она обернулась.
– Что? В чём дело, Мэтт? – рявкнула она. – Если тебе есть что сказать, говори. Хочешь помочь, помогай. А нет, так не мешай.
– Я только хотел тебя поблагодарить, – мягко отозвался он.
– А... – Он вовсе не собирался ей грубить. – Рано благодарить.
– Спасибо за старание.
Джули взглянула ему в лицо.
– Не за что.
– Хочешь, я поведу? На дорогах опасно, – предложил он.
– А ты будешь паинькой или станешь биться в истерике всякий раз, как я положу что-нибудь в тележку?
Мэтт ухмыльнулся.
– Я приложу сознательное усилие, чтобы не сорваться. Так пойдёт?
– И никаких жалоб, хмурых бровей, недовольных жестов и реплик? А лучше, и вовсе без разговоров.
– Знаешь, сколько раз за сегодня ты уже велела мне заткнуться?
– А ты знаешь, сколько раз я сдержалась и промолчала?
– Так ты хочешь, чтобы я тебя подвёз, или нет?
– Хочу. Я же трусиха. За тобой вождение, за мной – покупки.
– Фу. Теперь мы жертвы гендерных стереотипов, – притворно ужаснулся Мэтт. – Мужчина за рулём, а женщина...
– Уже забыл, что должен молчать? – Джули зашагала вниз. – Пошли, умник.
Мэтт чинно поклонился и жестом проводил её за дверь. Она видела, что его так и распирает, но за всю поездку он не проронил ни слова. В магазине ни разу не скривился, а на кассе даже сложил покупки в пакет.
Когда они вышли на улицу, падал лёгкий снег, и Джули дрожала, пока Мэтт отпирал машину. Та завелась не сразу, и понадобилось ещё несколько минут, чтобы нагрелась печка.
Джули глубоко вздохнула.
– Почему ты не рассказывал про Эрин?
Мэтт крутил ручки радиоприёмника.
– Чего именно?
– О депрессии. Мне Финн написал.
Мэтт поморщился.
– Давай не сейчас. – Он поспешно прибавил громкость, наполняя салон треском помех и рекламными слоганами.
– Мэтт.
– Джули, не сейчас.
– Хорошо. – Она откинулась на подголовник и поплотнее запахнула пальто. – Может, в другой раз?
– Ты вообще не успокаиваешься, да?
– Да ладно! Будет здорово. – Она легонько хлопнула его по руке. – Посидим, поболтаем вволю о твоей матери и о том, как её депрессия повлияла на развитие отношений в семье. А потом ты поплачешься мне в жилетку о своём тревожном детстве, и мы проанализируем каждую чёрточку твоего характера.
Ну вот, хоть улыбнулся.
– Звучит как пытка.
– Правда? Не хочешь излить мне душу? Поплакать немножко? Испытать вожделенный катарсис?