случилось.
— Роберт, я не богатая наследница на охоте за титулом. С тех пор как я уехала из дома, я сама зарабатывала себе на жизнь.
— Да? Но потом вы встретили отца, и все несколько изменилось, не так ли? Вы не в том положении, чтоб читать мне лекции об унаследованном богатстве. — Он остановился и посмотрел на нее — не то, чтобы враждебно, но оттенок враждебности все же проглядывал из-под покрова небрежного обаяния, словно он только что, в первый раз заметил, что она может прекрасно приспособиться здесь в Кайаве, или что ее красота и ум могут быть страшным оружием. Его улыбка была безупречной, но автоматической — ее нельзя было назвать ледяной или угрожающей, она просто не выражала ничего, кроме минутной неуверенности в себе, которую он поспешил скрыть.
— Ладно, — сказал он. — Это все ваши дела, не мои. Бабушка желает соглашения, — тут же добавил он. — Она хочет, чтобы все совершилось как можно тише и быстрее.
— А вы?
— У меня, кажется, не так много выбора, как вы считаете? Настоящий вопрос в том, сможем ли мы сотрудничать друг с другом.
— Надеюсь, что сможем.
Он не ответил. Перед ними начиналась лестница. Наверху, полускрытое деревьями, виднелось странное здание, напомнившее Алексе домик-пряник из сказки.
— Кукольный дом, — сказал Роберт. — Я почти забыл о нем.
— Что это?
— Прадедушка построил его после рождения Кэтрин и Элизабет. Наверное, его можно назвать детской. Все половинного размера, по росту ребенка.
— Я бы хотела посмотреть на него. Он открыт?
Роберт заколебался.
— Да, — сказал он. — Наверное.
Он поднялся по ступеням и нашарил ключ за резным косяком. Несмотря на свои колебания, Роберт точно знал, где его искать.
— Все еще на том же месте, — сказал он. — В Кайаве ничего не меняется.
Он отпер дверь, пригнулся, вошел и включил свет. Алекса последовала за ним, с изумлением поняв, что оказалась в пряничном домике Гензеля и Гретель. Впечатление было несколько бредовое — мебель была сделана на детей, но обстановка дома была пугающе полной, с занавесками на крошечных окнах, миниатюрным столом, даже полностью экипированной кухней, — где все было подходящего размера для девочек шести-семи лет. На миг ей показалось, что в дверях сейчас появится Белый Кролик, поглядывая на часы[48].
Она ожидала, что здесь будет сыро и пыльно, но, как везде во владениях Баннермэнов, невидимая рука поддерживала тут безупречный порядок, словно домом пользовались каждый день. Ряды кукол, по большей части старомодных, заполняли безупречные полки. На столе стоял миниатюрный чайный сервиз. В небольших застекленных шкафах хранились детские книги и игры. Потолок был ярко расписан цветами и птицами. Общий эффект, — подумала Алекса, — словно она оказалась внутри часов с кукушкой. Она наклонилась и выглянула в окно. Детская была выстроена на холме, и отсюда открывался прекрасный обзор. Алекса могла разглядеть все главное здание, и даже, сосчитав все этажи и окна, собственные комнаты.