– Чтобы вы все это дело похоронили? Похоронили все, что произошло с моей сестрой?
– Я это говорю, заботясь о твоей же безопасности. Тут задействованы силы и факторы, которые мы не в состоянии контролировать. Эти люди играют по своим собственным правилам.
Я с минуту молчал. Переваривал слова Шиммина.
– Исходя из ваших слов, я прихожу к заключению, что вы знали, чем на самом деле занималась моя сестра, чем она зарабатывала на жизнь.
– В общем и целом да.
– Мои родители вам сказали?
– Твой отец.
Я резко вдохнул воздух и почувствовал, как болью пронзило ребра. Именно этого я и опасался. Именно это я уже начал подозревать. Родители знали о настоящей работе Лоры, а мне об этом так и не сказали, даже после того, как она погибла. Вряд ли можно поверить, что отец что-то знал о Лоре и не поделился с мамой. Это объясняет ее увиливания, когда я спросил о связях Лоры с Ребеккой, и объясняет также, почему мама наняла Ребекку расследовать обстоятельства смерти Лоры.
Не могу притвориться, что меня это не задевает. Меня словно бы исключили из состава семьи. Родители, вероятно, старались меня от всего этого уберечь, защитить. Закрыть от вопросов, которые, должно быть, грызли их самих с момента гибели Лоры. Наверное, ее работа имела какое-то отношение к ее смерти. И вообще, было ли это и впрямь самоубийством?
– Вы ведь знали, как и для чего использовался коттедж в лесу, не правда ли? – спросил я.
– У меня было что-то вроде предчувствия того, что там может быть. И я примерно представлял себе, кто в этом может быть замешан.
– Моя сестра?
– Возможно.
– У вас не возникало сомнений насчет ее смерти? Что это действительно было самоубийство?
Шиммин поджал губы. Кожа вокруг глаз собралась в морщинки, почти скрыв их.
– Никаких сомнений не было.
– Точно? А вот Ребекка сделала кое-какие интересные наблюдения.
– Какие наблюдения?
– По большей части касательно того места, где Лора разбилась. Почти все шоссе Марин-Драйв обрывается к морю очень круто, вертикальной скалой. Но Лора свалилась там, где к шоссе примыкает ровный горизонтальный участок.
– Все равно это было падение черт знает с какой высоты. У нее не было никаких шансов. Извини.
– А что, если я потребую, чтобы мне показали отчет о посмертном вскрытии тела? Что, если я потребую встречи с коронером?
Инспектор поднял руку в предостерегающем жесте. Помахал ею в воздухе. Непонятно, что это значило: то ли он хотел сказать, чтобы я заткнулся, то ли это было лишь демонстрацией его собственного неудовольствия и разочарования.
– Все это и без того в последнее время слишком осложнилось.