Несколько часов спустя она все еще продолжала обдумывать сложившиеся обстоятельства, когда услышала тупой стук открываемого замка. Дверь распахнулась, и в дверях появился еще один мужчина, другой. Но Лена его уже видела прежде. Это был водитель машины, которая приехала, чтобы забрать ее из той лачуги на берегу.
Новый не слишком отличался от первого, того, что угощал пленницу пиццей. Приличная стрижка. Простое лицо, такие легко забываются. Рубашка в коричневую с белым клетку, заправленная в наглаженные штаны из плащовки.
– Перерыв на помывку, – сообщил он. – И не вздумай опять являться голой. Я видал девок и получше, можешь мне поверить.
Проглотив пару таблеток, я отправился в ванную и натянул на себя спортивную одежду – серые тренировочные штаны, белые носки и белые спортивные туфли. Обычно я надевал еще и старую майку с коротким рукавом, но сейчас мне мешало раненое плечо. Я решил сперва просунуть голову в перевязь, а потом засунуть здоровую руку в рукав толстовки с капюшоном, оставив поврежденную руку под кофтой, так что левый рукав свободно повис сбоку.
Пошарил в шкафу, отыскивая свою синюю спортивную сумку. Внутри ее оказалось мое грязное футбольное барахло. Оно воняло высохшим потом и застарелой грязью. Рокки вылез из угла и подошел поближе, чтобы обнюхать тряпье. Кажется, это не произвело на него особого впечатления. Я вынул из сумки одежду и забрызганные грязью бутсы и сунул туда парочку чистых полотенец. Потом забросил еще кое-какие вещи и нагнулся к Рокки. Отстегнул от его ошейника два ключа и погладил пса по голове. На ключе с маркировкой НСЦ на обратной стороне был выбит номер, как я уже упоминал. Номер 36.
Когда я вышел наружу, то обнаружил, что Шиммин стоит вместе с папой на лужайке рядом с оранжереей. Он держал левую ладонь открытой и постукивал по ней пальцами правой руки. Папа кивал в ответ, словно соглашаясь с тем, что ему втолковывает Шиммин. Самому ему явно нечего было кому-то втолковывать. Он сейчас был просто слушателем. А Шиммин выступал в роли оратора.
Я забрался в свой фургон, бросив сумку на переднее пассажирское сиденье. Завел мотор и поехал по направлению к Дугласу, а Шиммин и папа смотрели мне вслед – я видел их в зеркале заднего вида.
Я многого не сказал Шиммину. Я ничего не сказал ему об Эрике Зеегере и Андерсоне. О встрече и разговоре в самолете Эрика и о том, что его людей, вероятно, убили в лесу возле коттеджа. О том, как они прятали Лену и о причинах, заставивших их на это пойти, – и о тех, о которых они сами нам сообщили, и о тех, которые не упоминали. Об этом активисте экологического движения, который был убит. О проникновении со взломом в мое жилище. И, самое важное, о ключе, который мне передала Лена.