и это ее ужасало больше всего.
Лена стала бояться потерять Алекса. И тех мер, которые мог предпринять ее отец, чтобы отделить их друг от друга. А еще того, как другие люди могли использовать их отношения.
А потом она его все-таки действительно потеряла. И поняла, что ее жизнь полностью разбита и она не знает, как это исправить, снова стать самой собой. Но при этом не могла понять, появится ли у нее когда-нибудь действительно страстное желание вновь перестроить собственную жизнь. Время, проведенное в коттедже, где Лена пряталась, было ничем по сравнению с таким исходом. Она снова обнаружила, что ее душит и подавляет собственный отец, и, дожидаясь появления полиции, без конца спрашивала себя, чем все это может закончиться. Ничто из всего остального не пугало ее так, как это.
А теперь Лена снова напугана. Сидя в этой убогой каюте, где море швыряло ее то туда, то сюда, пока ее везли в неизвестном направлении к неизвестным людям. Она была напугана тем молодым парнем и его многозначительными похабными взглядами. Она была напугана и другим, постарше, его вопросами и угрозами. Она была напугана тем, что пришлось пережить Лукасу, боялась за Питера. Боялась полиции. Боялась узнать, что сделали с Алексом. Боялась понять, что произошло с Мелани Флеминг. И боялась того, что ей придется звонить отцу и просить его о помощи.
Но более всего Лена боялась за того парня-ремонтника, что чинил бойлер. Потому что понимала: она вообще ничего не знает о том, что с ним произошло. Судя по всему, эти двое мужчин просто бросили его на дороге, но сейчас девушке пришло в голову, что они могли к тому же причинить ему какой-то вред. Или сделать что-то еще хуже. А без этого парня Лена осталась в полном одиночестве, предоставленная самой себе. И эта мысль была страшнее всего.
Я вместе с Рокки ждал в кухне, пока Ребекка продолжала быстрый осмотр остальных помещений коттеджа. Она нашла еще какие-то устройства для подслушивания и подсматривания в гостиной и в спальнях, но не стала возиться и извлекать их. Улова, который Льюис достался в кухне и в гараже, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство. Она засунула микрофоны и кабель с камерой в свой рюкзак, потом заперла на засов дверь в кухню и последовала за мной и Рокки через гараж наружу.
Выйдя, Ребекка опустила подъемные ворота гаража и повернула ключ в замке, а потом сунула его мне в ладонь.
– Можешь мне показать, где ты нашел телефон и очки? – спросила она.
Я посмотрел на свою ладонь. Что-то меня смущало, беспокоило. Но я никак не мог понять, что именно.