Парень вдруг потупился.
– Струсил? – прямо спросила Саша.
– Струсишь тут… Доктор как глянул своими черными глазищами – я и забыл, кто я такой, где я и зачем… Ноги сами от него побежали. Сюда вот. А тут волк. И мальчишка. Тоже как Доктор – такое же точно лицо и глаза!.. Волк его отсюда утащил, а меня запер. Вот я и… тут…
– Да, заперли тебя крепко, – с деланым сочувствием закивал Денисов. – Такой крепкий запор, что мне целых два пальца пришлось напрячь, пока открыл.
– Ну я… это… уснул, если честно. Сморило сильно… Ты это… – посмотрел он на Сашу, – Святой не докладывай, что я уснул, ладно?
– Я не какая-нибудь доносчица, – гордо задрала нос девушка.
– Ладно, потом разберетесь в деталях, что говорить, а что нет, – замахал на них Пистолетец беспалой ладонью. – Ты мне, Вениамин Карпухин, вот что лучше скажи: где сейчас Подземный Доктор?
– А там его нету? – робко кивнул в сторону выхода Венчик.
– Среди живых точно нет. Правда, живого мы лишь тебя пока встретили. А среди мертвых… Опиши-ка его.
Венчик описал.
– Нет, – помотал головой Денисов. – Увидев такую жуть даже в мертвом виде, я бы просто лишился чувств. Так что его там точно нет. А ты не в курсе, где можно поискать?
– Я тут первый раз, – развел руками парень.
– Тогда иди, спасай особу царских кровей, чего стоишь? – хлопнул в ладоши Пистолетец. – Будущее Великого Устюга в твоих руках, дозорный… Да, Сань!.. – крикнул он вслед удаляющейся парочке. – Ты там намекни свекрови, чтобы, когда ее бойцы сюда сунутся, меня невзначай не подстрелили! А уж взначай – тем более.
Выйдя снова к залу, Денисов прислушался. Затихающие шаги Венчика и Саши слышались из другого, более широкого туннеля, поэтому он направился к одному из облицованных кирпичом коридоров. Тот привел его к массивной двери, которая на удивление легко открылась. А больше Анатолий ничего увидеть не успел, поскольку на голову ему набросили воняющий рыбой мешок.
Мирон, потирая здоровенную шишку на лбу, ругался на чем свет стоит. Матерных слов, правда, не употреблял, стеснялся детей, но и обычных проклятий Глебу хватило бы, чтобы до скончания света жариться в аду на сковородках. Наконец ему это надоело:
– Заткнись, а? Я ведь и еще могу врезать, кость у меня прочная, выдержит. А вот насчет твоей не уверен.
– Супротив пули твоя кость – скорлупка яичная, – тряхнул автоматом разнорукий мутант.
– Спорить не стану, – кивнул Глеб. – Только вот Подземному Доктору понравится такая яишенка, как ты думаешь? Добавки кое у кого не попросит?
Мирон поутих, продолжая бурчать под нос, а Глеб вернулся к раздумьям.