Через минуту нервного молчания звякнул колокольчик, и секретарша, отложив книгу, сказала:
– Преподобный Лука, вас просят.
На преподобного Луку было страшно смотреть, и Перец отвернулся. Ничего, подумал он, закрывая глаза. Выдержу. Он вспомнил, как дождливым осенним вечером в квартиру принесли Эсфирь, которую зарезал в подъезде дома пьяный хулиган… и соседей, повисших на нем, и стеклянные крошки во рту – он разгрыз стакан, когда ему принесли воды… Да, подумал он, самое тяжелое позади…
Его внимание привлекли быстрые скребущие звуки. Он открыл глаза и огляделся. Через кресло от него профессор Какаду яростно чесался обеими руками под мышками. Как обезьяна.
– Как вы думаете, нужно отделять мальчиков от девочек? – дрожащим шепотом спросила Беатриса.
– Я не знаю, – желчно сказал Перец.
– Комплексное воспитание имеет, конечно, свои преимущества, – продолжала бормотать Беатриса, – но это же особый случай… Господи! – сказала она вдруг плаксиво. – Неужели он меня прогонит? Куда я тогда пойду? Меня уже отовсюду прогоняли, у меня не осталось ни одной пары приличных туфель. Все чулки поехали, пудра какая-то комками…
Секретарша отложила книгу и строго сказала:
– Не отвлекайтесь.
Беатриса испуганно замерла. Тут низенькая дверь распахнулась, и в приемную просунулся наголо обритый человек.
– Перец здесь есть такой? – зычно осведомился он.
– Есть, – сказал Перец, вскакивая.
– На выход с вещами! Машина отходит через десять минут, живо!
– Куда машина? Почему?
– Вы Перец?
– Да.
– Вы уехать хотели или нет?
– Я хотел, но…
– Ну, как хотите, – сердито рявкнул бритый. – Мое дело сказать.
Он скрылся, и дверца захлопнулась. Перец кинулся следом.
– Назад! – закричала секретарша, и несколько рук схватили его за одежду. Перец отчаянно рванулся, пиджак его затрещал.
– Там же машина! – простонал он.
– Вы с ума сошли! – сказала раздраженная секретарша. – Куда вы ломитесь? Вот же дверь, написано «ВЫХОД», а вы куда?
Твердые руки направили Переца к надписи «ВЫХОД». За дверью оказался обширный многоугольный зал, в который выходило множество дверей, и Перец заметался, раскрывая их одну за другой.
Яркое солнце, стерильно-белые стены, люди в белых халатах. Голая спина, замазанная йодом. Запах аптеки. Не то.
Тьма, треск кинопроектора. На экране кого-то тянут за уши в разные стороны. Белые пятна недовольно повернутых лиц. Голос: «Дверь! Дверь закройте!» Опять не то…
Перец, скользя по паркету, пересек зал.
Запах кондитерской, небольшая очередь с сумками. За стеклянным барьером блестят бутылки с кефиром, цветут торты и пирожные.